Человек этот был заезжим торговцем. Он стоял и делал вид, будто молится.
После окончания молитвы рабби Ицхак спросил его, что за свиток у него в руках.
– Я простой еврей, неученый, – сказал тот, – вошел в синагогу, смотрю – все что-то читают, молятся. Решил приобрести где-нибудь любой свиток и делать вид, что молюсь по нему. А сказать по правде, ни слова в нем не понимаю…
– Не продашь ли ты мне его? – предложил рабби Ицхак. – Я как раз занимаюсь изысканиями в этой области Торы.
– Нет, продавать мне не к чему, – пожал плечами человек, – я не беден, слава Б-гу. А вот об одном одолжении я бы тебя попросил. Ведь твой тесть – главный сборщик таможенных пошлин в Каире, не правда ли? – и, получив утвердительный ответ, с живостью продолжал: – Тогда выхлопочи мне право беспошлинного провоза товаров, которые я доставляю в Египет!
Рабби Ицхак договорился с дядей об этой услуге, и драгоценный свиток перешел в его собственность.
Надо полагать, что неграмотный еврей научился с тех пор молиться, ибо рабби Ицхак, получив от него манускрипт, наверняка позаботился взамен снабдить его молитвенником и указаниями, как им пользоваться…
5.Хижина на берегу Нила
Спокойно текут воды Нила, мелкая рябь сверкает на их поверхности от солнечных лучей, разбивающихся на радужные искры, а по берегам реки колышутся камышовые заросли.
Одинокое строение, похожее на хижину, виднеется на берегу. Голос человека, что-то читающего нараспев, доносится из него…
В хижину рабби Ицхака приходил пророк Элияу. Упоминаний о подробностях их бесед мы почти не находим в первоисточниках. Нам известно лишь, что учение, воспринятое рабби Ицхаком Луриа от Элияу за время этих встреч, и есть лурианская Каббала.
Пророк Элияу приходит в случае необходимости в физическом теле, так что со стороны он мог казаться просто человеком. А рабби Ицхаку и не нужны были никакие внешние атрибуты, чтобы распознать в нем высшее существо. Светилось ли лицо пророка и был ли он окружен аурой – это мы предоставим воображению наших читателей.
Как он пришел – спустился в огненной колеснице, в которой некогда вознесся на небо? Что он говорил рабби Ицхаку? Назвал ли он его по имени, как Всевышний – Моше, чтобы завязать с ним разговор? Обратился ли он к нему, имитировав голос его отца, чтобы не испугать рабби Ицхака своим появлением, как это сделал Всевышний по отношению к Моше в эпизоде с горящим терновником?