Он имел все…
Рикардо повернулся, улыбаясь во весь свой небольшой рот с пухлыми влажными губами. Победный блеск в глазах, прерывистое дыхание и растрепанные на ветру волосы. Рикардо Гарридо был невысок, коренаст и широк в плечах. Расстегнутый ворот легкой рубашки открывал взору волосатую грудь с массивной цепью из белого золота с медальоном. Невысокий лоб, густые брови и большой широкий нос на круглом смуглом лице. На внешность явно повлияла родословная. Бабушка по материнской линии была из племени «Сапотеки».
– Ты прав, дон Рикардо, – радостно сказал седовласый мужчина лет пятидесяти. – Дом просто чудо.
– Это не дом, Гойо! Это венец архитектурного и инженерного творчества. Все не верили в мою затею. И вот!
Рикардо подскочил к Гойо и похлопал того по спине, плечам и груди. Тот стоически все терпел. «Гойо» – прозвище хмурого человека с прокопченным лицом с глубокими морщинами. Оно означало осторожный, бдительный. Педро Эдуардо Элой Мартинес полностью соответствовал своему имени. Маленькие вечно настороженные глаза цепко фиксировали все вокруг. Поджарый, спортивный, сухопарый уже не молодой мужчина много лет обеспечивал безопасность семьи Гарридо. Другой жизни он и не знал. Дальний родственник отца Рикардо он начал работать водителем грузовика на одном из многочисленных карьеров компании «Юнион Кобре». После очередного протеже толи тети, толи дяди Педро пересел на хозяйский Мерседес. Так постепенно завоевав доверие дона Луиса, он стал неотъемлемой частью клана Гарридо. Он пережил с компанией, и лично с Луисом Гарридо взлеты и падения, оставаясь рядом не давая усомниться в своей преданности. Когда дон Луис отошел от дел, предварительно обеспечив себя, семью и компанию миллиардным состоянием, Гойо перешел на службу к сыну, которого знал с детства и любил как собственного сына, которого Господь ему не дал. Рикардо Гарридо оказался достойным сыном и не только увеличил и без того огромный капитал, но и расширил поле деятельности компании. «Юнион Кобре» кроме традиционной добычи меди и серебра по всему миру стала заниматься инвестированием средств в банковскую систему и промышленную недвижимость.
– Согласен. Второго такого шедевра нет нигде в мире, – сипло со свистом в голосе произнес второй мужчина. Толстый, с аккуратной ухоженной бородой и бритой головой, которую он время от времени протирал шелковым платком. Ему было лет шестьдесят, и звали его Натан Хольм и он был директором и управляющим крупнейшего банка, принадлежавшего компании «Юнион Кобре».