– Тише! Успокойся! – попробовал успокоить старик, появившись напротив девушки.
– Прочь! – гневно крикнула Вальзард, махнув рукой.
Видимо вместе с эмоциями, у нее вырвалась и стихия. Языки пламени охватили души, заставив их исчезнуть, а сама комната вспыхнула, как спичка. Еще пару минут девушка стояла в горящем помещении, со злобой смотря, как полыхали вещи, мебель, учебники… Она понимала, что не сдержалась, и пожар случился по ее вине, но будто специально, лишь усиливала огонь, а ее взгляд от этого становился спокойнее и… довольнее?! Амали наслаждалась происходящим вокруг, заставляя все гореть ярче и злее. Она раскрыла перед собой ладонь со скомканной запиской, которая тут же испепелилась. Что-то снова будто щелкнуло в сознании Вальзард, и слезы моментально высохли, а взгляд потух, в отличии от стихии.
Неожиданно из коридора послышались стуки и взволнованные крики. В соседних комнатах стало очень жарко и задымлено? Вспомнив о книге, Амали резко развернулась и ужаснулась тому, что увидела. Обложка вздулась и потрескалась, а в трещинах сиял желто-оранжевый свет, похожий на льющуюся магму между черными обугленными камнями, и страницы, как раскаленный металл, светились красным. Но ни одна искра еще даже не коснулась книги, пламя ее обступало.
Стоило девушке взять ее в руки, как кто-то из коридора вышиб дверь, и сюда задуло холодом.
– Амали?! – пораженно произнесла Шарьяна, выглядывающая из-за спины Бавиарда.
За ними стояли и другие студенты с ее курса, но все, как один, безмолвно смотрели на комнатную преисподнюю, созданную их миловидной однокурсницей.
Не считая того, что в коридор повалил жар, а всем стало жарко и жутко, Амали предстала перед ними в довольно пугающем виде. Может, это была просто коллективная галлюцинация или синхронизированная игра воображения, но клубы пламени и дыма за спиной девушки выглядели словно крылья, ее теплые янтарные глаза теперь ярко сияли, и в руках странная горящая книга… К этому моменту огонь уже затухал, обратив всю комнату в пепелище.
Некоторое время Амали молча смотрела на однокурсников, не выражая испуга, сожаления или вины. Лишь слегка удивленный взгляд и почти невозмутимый вид.
– Простите, – наконец, произнесла она, после чего подкинула книгу вверх, чтобы отвлечь внимание, а сама обратилась в огненного медоеда, ставшего больше, чем был до этого, и пустилась бежать.