Парни продолжили свой разговор, стоя в стороне в общем зале и, оглядывались вокруг, ища глазами Ральда, чтобы поделиться своими мыслями с ним.
В комнате без окон с разожженным камином на кровати лежала девушка. Рядом у ног сидел профессор Мальеттеро, а на стуле в углу – профессор Сумирьер. Оба угрюмые, сердитые и молчаливые. Тишину в помещении нарушал лишь треск огня, и он же был единственным источником света здесь. Мрачно и напряженно, хотя еще совсем недавно в комнате была суматоха и холод. Старик сидел около студентки и задумчиво смотрел на огонь, при этом чувствуя на себе прожигающий взгляд подчиненного, испепеляющего его своими черными, словно бездна, глазами. Совсем другими, нежели даже пару дней назад… Они блестели в темноте, в них отражался огонь камина, но прежняя теплота и лукавость пропали.
– Вы не хотите мне кое-что объяснить? – низким тоном, почти прохрипел Сумирьер.
– Разве я обещал тебе что-то подобное? – словно недовольный отец, поругавшийся с сыном, нехотя возмутился старик.
– Как Вы узнали об этом? – чуть тише, но заметно настойчивее спросил мужчина. – Что меня выдало?
– Не понимаю, о чем ты, – соврал Мальеттеро, даже не взглянув на того.
– Метка. Как Вы узнали о ней? – повторил вопрос Сумирьер, но вместо ответа ему лишь небрежно пожали плечами. – Вы серьезно считаете, что что-то было?! Вы действительно уверены в том, что я мог что-то подобное сделать?! – его тон становился напряженным и рычащим, а голос с трудом сохранял прежнюю громкость.
– Я даже думать о подобном не хочу, – недовольно бросил ректор, осуждающе посмотрев на мужчину. – И мысли такой допускать не смею! Но ты…
– Что я?! – рыкнул Парлави. – Ответьте, как Вы узнали об этом! Неужели я так много прошу?! – казалось, его терпение быстро заканчивалось, а взгляд приобретал оттенок гнева, даже меняя цвет глаз от черного на желтый.
– Сейчас я метку не вижу, ее можно увидеть только в моем кабинете, – тяжело вздохнув, нехотя начал старик, немного опасаясь поведения подчиненного. – Свет глобуса как бы ложится на заколдованные предметы, золотой пыльцой. Заметил только я потому, что для всех, кто приходит ко мне, все видится в золотом свете, а я могу различать более яркий свет от обычного, – он снова вздохнул и пересел на другой край кровати, чтобы продолжить беседу с глазу на глаз. – Парлави, эта метка могла быть где угодно, но я увидел ее именно на твоих губах. Как думаешь, о чем я подумал в первую очередь?