Иван Москвич: Я подумаю. (улыбающийся смайлик)
Маришка Хорошая: Ну пожа-а-алуйста! (человек со сложенными вместе ладошками)
Иван Москвич: А ты обещаешь больше не грустить?
Маришка Хорошая: Если ты пришлёшь мне фотку из примерочной кабинки! (смеющийся смайлик)
Иван Москвич: (Смайлик, закатывающий глаза)
Иван Москвич: Иди спать, а?..
Иван Москвич: Но я подумаю над твоим предложением. (подмигивающий смайлик)
Маришка Хорошая: Спокойной ночи. (три красных сердечка)
Маришка Хорошая: Подумай обязательно.
Иван Москвич: И мое предложение насчет аэропорта в силе.
Маришка Хорошая: Хорошо, я тоже подумаю.
Иван Москвич: (десять красных сердечек)
Иван Москвич: Спокойной ночи. Хочу, чтобы ты улыбалась.
Маришка Хорошая: Спокойной ночи, Вань. (семь красных сердечек)
Марина отправила крайнее сообщение, подождала еще пару минут, но Иван больше ничего не написал. Вздохнув, она вышла из аккаунта и зашла в обычный профиль. Несмотря на легкий осадок грусти, на душе было спокойно. Допив остывший чай, она поставила чашку на тумбочку и выключила ноутбук, даже не посмотрев, есть ли у нее новые уведомления и сообщения в основном профиле. Телефон издал короткий звуковой сигнал, и Марина, взяв его, прочитала пришедшую СМС. «Сладких снов, моя вредная единственная партнерша». Улыбнувшись, она отправила в ответ красное сердечко и положила сотовый рядом с чашкой. А может, она просто придумала себе что-то и поверила в это? Они ведь такие разные…
Телефон снова издал короткий звонок. Пять красных сердечек от Вани. Она улыбнулась. А может, все же…
Россия, Москва, март
Она была дома уже четыре дня, но почему-то так и не решилась сказать ему об этом. Почему – не знала сама. Брала в руки телефон, выбирала его в списке контактов и… И все. Вначале убеждала себя, что ему нужно отдохнуть после поездки в Милан, потом находила еще какие-то дурацкие поводы, а в конце концов поняла, что просто не знает, что сказать. И, вроде бы, простого «я в Москве» было бы вполне достаточно, но нет. Эта фраза провисала, застывала в воздухе бесконечным многоточием и упиралась в бессмысленность. Ну вернулась она, а дальше что? Раньше конца апреля на лед выйти она не сможет, а это значит, что и поводов встречаться у них как таковых нет. Ну приедет он, ну посидят они за чашкой дежурного чая, а дальше что?! Раньше она не задавалась подобными вопросами, а теперь откуда-то взялась странная, глупая неловкость. Еще и мама добавила масла в огонь, растравила душу. Все эти ее снисходительно-понимающие улыбки, взгляды…