Сказав это, старик зажег факел и принялся рыться в своем рюкзаке. Спустя пару минут он достал маленькую лампу с восковым светильником и затеплил ее, а факел погасил. Потом он развязал мешок с провизией, вытащил из него несколько свертков и разложил их на расстеленном одеяле. Чего там только не было! Мясо соленое, копченое, сушеное; рыба вяленая и запеченная, лепешки ржаные и пшеничные, сухарики и рогалики, а венчала пир фляга с вином. Эл от удивления округлил глаза, и первые несколько минут даже не притрагивался к еде.
Так необычно Эл еще никогда себя не ощущал. Снаружи, за тонкими слоями ткани, свирепствовал и ревел на разные лады ураган, а здесь, внутри, было так удивительно тепло и уютно, пахло изысканными деликатесами, и с трудом верилось в то, что этот маленький походный домик ютится на склоне скалистого холма между небом и землей.
От вкусной еды и сладкого вина Эла начало клонить в сон, и вскоре глаза его сами собой закрылись. Карр еще некоторое время чем-то шуршал и позвякивал, прежде чем устроиться рядом и захрапеть.
Ночью Эл проснулся от странного шума. Спросонья ему показалось, что где-то вдали бежит стадо разъяренных кабанов. Однако, прислушавшись, Эл понял, что звук на самом деле гораздо более громкий и низкий, чем любой из тех, что может издать живое существо. В нем было что-то непередаваемо ужасное, чего человек привык страшиться еще с далеких первобытных времен. Эл ткнул в бок Карра, но тот уже не спал.
– Плохо дело, – сказал старик. – Вот, чего я и опасался.
– А что это? – испуганно спросил Эл. – Нападение драконов?
– Нет, сынок. Это белая неистовая смерть, приходящая с гор. Лавина, Эл. Снежная лавина.
Эл не ответил. Ястреб тоже проснулся, и теперь испуганно таращил свои большие желтые глаза. Звук нарастал, становился все громче и ниже, превращаясь в немыслимый грохот.
На крышу палатки что-то начало падать. Тяжелый глухой стук от этих ударов отдавался где-то внутри, заставляя содрогаться от страха.
Карр что-то шептал на языке Севера, прикрыв глаза.
Внезапно сильный удар снаружи смял один из углов палатки. Все вокруг запрыгало, загрохотало и перемешалось. От оглушительного рева несущейся лавины заболели уши.
Лампа упала и укатилась куда-то за рюкзаки. Моментально стало темно. Элу начало казаться, что он свалился в какой-то ужасно глубокий колодец, и теперь летит ко дну, ударяясь о стенки.