Диана, действительно, обдумывала её слова, она блуждала рассеянным взглядом по пространству комнаты. Всё больше вся эта обстановка казалась наигранной, странной, душащей. Казалось, что эти стены высасывают внутренние ресурсы, скудные их остатки уж точно. Но эти ощущения прошли через несколько секунд, так же неожиданно, как и пришли. Вернулся уже привычный, хоть и неестественный комфорт, а Аннет продолжила болтать ни о чём, так беззаботно и просто, будто не она минуту назад ввела подругу в ступор.
Блондинка ещё долго рассказывала подруге о знакомстве с её мужем, о том, что её "да" было очень импульсивным. Они пили много чая, ели печенье и пирожные, такие же, как и вчера, малиновые.
Больше никто из них не возвращался к обсуждению чего-то личного. Диана стала почти молчаливым слушателем, а Анна – хорошим рассказчиком, которого не хочется перебивать или останавливать.
Два часа прошло очень быстро, Диана поспешила удалиться, Анна молча вручила ей деньги, примерно такую же сумму, как и вчера. Ди не сказала ни слова, лишь обняла соседку на прощание, тепло прижавшись.
**
За прошедшую неделю ничего не изменилось. Диана ходила в гости к своей соседке, пила чай, кофе, ела всё те же одинаковые пирожные, которые не казались уже такими вкусными. Уюта в доме Аннет становилось всё меньше, хотя внешне никаких изменений не было, но Ди чувствовала себя всё более неловко, слушая каждый день новую историю жизни подруги. За это время женщины заметно сблизились, но Анна перестала задавать вопросы, она всё чаще говорила о себе, позволяя слушать.
Это выглядела неправильно в глазах Дианы, она ощущала фальшивость их дружбы, неискренность со своей же стороны, отстраненность, которую испытала, пару раз рассказав о том, о чём было стыдно даже думать. Сродни ощущению, когда кто-то роется в твоём грязном белье, внимательно изучает каждое жирное пятно на твоём столе или смотрит слишком долго и пристально на гору грязной посуды на твоей кухне. Становится неловко, правда? Вот и Ди стало исключительно неловко от происходящего. К тому же, чем дольше она находилась в «идеальном» доме, тем больше было стыдно за свой.
Этим утром пришла осень. Она холодной дымкой окутала улицу и стала ощущаться в слегка подмёрзших, пожелтевших лишь у краёв листьях, в запахе, который за пару часов заполнил весь район.