– В чем дело? – резко проговорил Радниц. – Я занят!
– Пришел Клод Кендрик, сэр, – сообщил Хольц. – Вы хотите его видеть? Мы договаривались, что он придет сюда сегодня утром.
Радниц отложил документ:
– Я его приму. – Он указал на документ. – Взгляните на это, Хольц. Десятый пункт. Мне он не нравится. Мы должны придумать что-нибудь получше.
Хольц взял документ и вернулся в пентхаус. Спустя миг на террасе появился Кендрик с портфелем, облаченный в безукоризненный льняной костюм небесно-голубого цвета и в старательно причесанном и ровно надетом парике.
Радниц уставился на него злобным взглядом:
– Чего вы хотите? Я занят!
Радниц нагонял на Кендрика страх, однако Кендрик понимал, что у этого человека имеется как раз такая сумма денег, о которой он мечтает. Его жирное лицо расплылось в елейной улыбке.
– Заняты? А разве когда-нибудь бывало иначе, мистер Радниц? – проворковал он, приближаясь к столу. – Прошу прощения за вторжение, но у меня есть именно то, что может вас заинтересовать.
Радниц пожал плечами, затем махнул рукой на стул:
– Что именно? Сядьте!
Кендрик опустил свою тушу на стул:
– Вы так любезны, мистер Радниц. Это большая привилегия…
– Что там у вас? – гаркнул Радниц.
Кендрик поморщился. Этот страшный человек, мысленно предостерег он себя, в дурном настроении. Кендрик понял, что его обычная льстивая манера лишь разозлит Радница. И он немедленно перешел к сути своего предложения.
– В Вашингтоне проходит выставка произведений из Эрмитажа, – начал он.
В глазах Радница под набрякшими веками отразился интерес.
– И что дальше?
– Может быть, вы не видели каталога. Баснословные сокровища… чудеснейшие…
– Я видел. И что дальше?
Кендрик извлек из своего портфеля иллюстрированный каталог выставки. Раскрыл на пятьдесят четвертой странице, затем почтительно положил раскрытый каталог на стол. Пододвинул поближе к Радницу:
– Вот великолепный экспонат.
Радниц взял каталог и внимательно рассмотрел изображение иконы. Прочитал описание, затем обратил лишенное всякого выражения лицо к Кендрику:
– И что?
– Выдающееся, уникальное произведение искусства, – сказал Кендрик, улыбаясь своей дельфиньей улыбкой. – Вероятно, первая икона…
– Я умею читать, – отрезал Радниц. – Какое отношение это имеет ко мне?
– Я так понимаю, что на открытых торгах эта икона стоила бы по меньшей мере двадцать миллионов долларов, сэр.