– Да все в порядке, братишка! – толстячок аж засиял.
– А это че за нахрен… – мы вышли из раздевалки и, зайдя в спортивный зал, я заметил помимо нашего класса еще один. Среди толпы чужих ребят я заметил Тэтчера. Забавно, что его не окружала толпа таких же туповатых "крутых" ребят, как в школьных комедиях – он стоял один в стороне и разминал мышцы ног.
Мышцы рта ты уже размял…
– Сегодня же соревнования, – пояснил Джинджинг. – Наш класс против параллельки.
– Этот здоровяк что, из параллельного класса? – удивился я, глядя на того здоровенного кабана.
– Он же второгодник, Деннис, – в глазах моего азиатского друга вновь зашевелилось сомнение. – Он два раза оставался в четвертом и один раз в восьмом классе.
– Ну, оно и видно.
Я оглядел зал. Вдоль правой стены стояла деревянная лазейка с турниками, на одной половине зала стояли какие-то флажки – видимо, для бега. На другой половине с потолка свисали канаты и чуть дальше стояли "козлы" с матами.
И нахрена мне все это надо…
– Слушай, Джинджинг.
– Джин.
– Что?
– Джин, – повторил толстячок и взглянул мне в лицо, внимательно меня разглядывая. – Ты всегда зовешь меня Джин. С детства. С тобой точно все в порядке?
– Да все ништяк, – отмахнулся я. – Я хочу немного повеселиться на этих ваших соревнованиях. Скажи, с чего они обычно начинаются, и знаешь ли ты какие-нибудь уязвимые места Тэтчера?
– Ты хочешь над ним опять подшутить? – глазки хитрого азиата загорелись озорным огоньком.
– Ну, если это так можно назвать.
На самом деле – я хотел крови. Жажда накатила на меня хищной волной после инцидента в столовой.
– Ну, на сколько я помню, – он задумчиво оглядел зал. – То Тэтчер не в ладах с канатом. Бегает он хорошо. На своем любимом турнике он подтягивается отлично. Через козла…
– Что ты сказал? – перебил его я. – На "любимом" турнике?
– Ну да, – кивнул Джинджинг. – Вон на том. – он указал на один турник, самый высокий, перекладина которого обмотана красной изолентой. – Это, кстати, первое упражнение.
– Просто превосходно…
В моей голове уже крылся план.
– А ну бегом строиться, щеночки мои! – бабка, лет шестидесяти, в салатовом спортивном костюме свистнула в свисток. Готов поклясться, что из-под подола ее спортивной куртки я заметил ее свисающие морщинистые сиськи… буэ. – Девки – туда! Пацаны – туда! Бегом, мать вашу!