– Деннис, спускайся уже! Завтрак стынет! – вновь голос круглозадой.
Я оглядываюсь вокруг еще раз. Осматриваю свое тело. Ощупываю лицо. Аккуратная бородка пропала и нет и намека на щетину. Кожа на руках не тронута чернилами зоновских мастеров. Она нежная, как задница младенца и сияет абрикосовым цветом.
Что со мной, блять, произошло?
Я замечаю на двери комнаты зеркало и медленно спускаю ноги-соломинки с кровати. На трясущихся ногах я медленно приближаюсь к двери и осторожно смотрюсь в свое отражение.
На жестокого убийцу, которого разыскивает вся полиция, смотрело отражение запуганного прыщавого подростка.
Картина Репина: "Приплыли"…
Глава 2. Кровавые следы (Деннис)
Странно, обычно в это время у меня звенит будильник.
Ладно, посплю еще.
Хотя… что это за странный запах? У мамы что-то пригорело на кухне?
– Ты что, уже проснулся, зайчик? Смотрю, твой малыш уже колом стоит…
Чья-то рука проскальзывает ко мне в трусы (это точно не мама!) и хватает меня за… это самое!
Я открываю глаза и с ужасом отскакиваю от незнакомых мне рук. Перед моими глазами нависла девушка с голой грудью и хищной улыбкой на лице. Ее тонкие пальцы с бардовым маникюром пробежались по ее полным грудям, затем медленно обхватили их и принялись мять.
– Котик не рад меня видеть?
– В… в-вы… вы кто?!
Я бегло огляделся вокруг: это точно не моя комната. Больше похоже на гостиную, в которой не прибирались около года. Возле кровати, на которой я спал, стоял журнальный столик, весь в крошках, корках от пиццы, пустых бутылок из-под пива и переполненной пепельницы на старых журналах. По всей комнате были разбросаны вещи, напольный светильник лежал на наполовину сожженном ковре, и воняло чем-то едким, противным.
– Ооох… – протянула незнакомка, улыбаясь еще шире. – Котик хочет поиграть… Ррр…
Незнакомка, – Люси, – пронеслось в моей голове. – Ее зовут Люси, – Выгнула спину (Боже мой, она же абсолютно голая!) и вновь попыталась схватить меня, но я перевернулся на кровати и упал на пол.
– Лес! – расхохоталась она. – Прекращай уже! Иди ко мне…
– Простите… – я встал с пола и ошарашенно глядел на то, что торчало у меня между ног: трусы, которых мама мне никогда не дарила, выгнулись огромным холмом, словно из них вот-вот вырвется пробудившийся монстр. Этот "монстр" зудел от какого-то желания, которое меня пугало и, в то же время, манило.