Морак трясся, с трудом внимая собственным словам. Его величие, созданное в воспалённом мозгу, не позволяло так откровенно общаться с простым оборванцем, к тому же ещё и столь юным. Он отшвырнул мальчишку и быстро скрылся за занавеской. Когда Косс вернулся, паренька уже не было. Оставалось только надеяться, что карлик не заметил его короткого отсутствия.
Когда гул голосов уже не мог быть незаметным и потребовал вмешательства, Косс решил спросить у толпы, в чём причина их утреннего собрания.
– Прошёл слух о хорошем вознаграждении. Только полный дурак не будет думать о завтрашнем дне. Сказали приходить сюда, вот мы и пришли.
– Я ничего об этом не знаю, можете уходить.
– Неет, постой командовать. Ты не знаешь, так я знаю. Ты свободен пока, а там посмотрим, – заскрипел голос из-за занавески.
Косс не смог возразить, да и глаза его закрывались сами собой. Он ушёл по коридору, выбрал первую попавшуюся пустую пещеру и уснул прямо на полу. Вскоре появился Морак. Он выскользнул из комнаты, вызвав неожиданную реакцию у собравшихся. Им вдруг показалось, что за их спинами крадётся какая-то тень, не исключили даже то, что это мог быть грум, решившийся напасть сзади. Кто-то уже потянулся за камнем, но так и застыл в нелепой позе. Мальчишка говорил, что этот уродец сильно воняет, но что это карлик, он сказать забыл.
Морак ухмыльнулся, показывая пальцем на того, кто хотел схватить камень, и закивал головой.
– Вот ты, такие мне нужны. Отойди пока в сторону. Ты, ты, ты…
Он обошёл всех, глядя снизу-вверх и тыкая грязным пальцем в грудь некоторых из толпы.
– Все, на кого я указал, прошу, – он сделал жест рукой, приглашая войти в комнату. – Остальных прошу пока освободить это место. Я дам знать, если вы мне понадобитесь.
Вода уходила не только из этого источника. Из шести только лишь три позволяли утолить жажду, остальные будто испарились. В отчаянии люди копали и долбили вглубь, пытаясь найти следы ушедшей воды, но так ничего и не добились. Иногда кто-то из племени возвращался, чтобы копать глубже, но мёрзлый грунт и камни не поддавались ни заступам, ни секирам, а искателя воды уносили под вечер. Часто он уже не вставал на ноги, холодный воздух в яме сковывал дыхание и забирал из тела последние силы.
Остывало всё, пещеры, камни, русла ручьёв. Вода не могла пробиться сквозь замёрзшую поверхность, просто не успевала сделать это, поэтому замерзала в пути или уходила глубже. Кто-то пытался наскрести мёрзлых камней и песка, разогреть всё это на огне, но лишайник, дающий этот самый огонь, тоже иссяк.