– Русс, сдавайся! – прозвучало последнее предупреждение.
– Казаки не сдаются! – выхватил шашку Степан и первым устремился на ближайших врагов.
Кони тяжело сблизились, зазвенели клинки. Казак схватился сразу с двумя уланами.
Внезапно прямо над головой грохнули револьверные выстрелы. Семь тёмных фигур уланов безжизненными куклами выпали из седла. Противники казака тоже оказались в их числе.
На всполохи от выстрелов из нагана, по густой кроне дерева, уланы ударили из всех стволов. В воздухе закружились срезанные пулями веточки, щепки коры, ошмётки листьев. Лес наполнился грохотом, вспышки алого пламени высветили десятки искажённых злобой физиономий.
Степан вскинул шашку и направил коня на очередного врага. Однако быстрого сближения не получилось, конь еле перебирал копытами по чавкающей грязи. Да и венгры больше не горели желанием брать строптивых казаков в плен. Улан торопливо вскинул карабин и выстрелил.
Пуля ударила Степана в грудь, опрокинув назад. Тело казака медленно сползло с седла в левую сторону, но запутавшаяся в стремени правая нога не дала упасть. Степан свесился головой вниз, фуражка свалилась в мутную жижу, казачий чуб макнулся в воду. Степан из последних сил попытался ухватиться рукой за край седла. Захлебнуться смрадной болотной грязью не хотелось. Уж лучше смерть от пули, чем попасть в утопленники.
Глядя из-под брюха коня на перевёрнутый мир, Степан с удивлением увидел, как рядом шмякается в грязь тело улана. Причём как-то странно – порубленным на куски!
В мёртвой тишине по-особенному звонко клацает затвор кавалерийского карабина.
Выстрел! Грохот разорвал тишину, вспышка подсветила воду в паре метров от Степана.
Следом быстрая череда клацанья затвора сменялась звенящим в ушах грохотом выстрелов. Словно бахали винтовочными патронами из огромного револьвера.
Степан краем глаза уловил падающие с коней тени. Четыре скорчившиеся фигуры вывалились из сёдел. Стремительная расплывчатая тень метнулась вверх, в крону деревьев.
Вразнобой загрохотали ружейно-пистолетные выстрелы. Рой пуль с чавканьем вгрызся в конское мясо. Животные с жалобным ржанием завалились на бок. Лошадь улана приняла почти весь шквал свинца, но и в бок казачьего коня впились острые зубы смерти.
Повезло ещё, что конь не придавил своей тушей Степана, упал на другой бок. Казак вскрикнул от боли в правой лодыжке и оказался лежащим спиной на дёргающемся в предсмертных судорогах крупе коня. Копыта взбивали воду, и холодные волны плескались в щёку раненого казака. Мир вздрагивал и дико визжал от боли. Весь лес наполнился жуткими звуками, очень похожими на крики животных, но так умеет орать только смертельно испуганный человек.