Дверь хлопнула. Мир прижался к стене и медленно, старясь не производить лишнего шума, поспешил скрыться за домом. Крарта угрожал им, и еще сказал, что Мир был создан, выращен. Какой абсурд! Но вдруг он прав?
Вскоре со стороны дороги послышался стук копыт – Крарта быстро нашел свою лошадь и уезжал. Мир еще стоял некоторое время, не в силах двинуться с места, а затем вернулся в дом.
Александра сидела за столом и разглядывала зернышко, словно видела его впервые. Она обернулась на звук и с удивлением спросила:
– Ты выходил? Я не слышала.
– Я отвязал лошадь этому дураку.
Александра невесело рассмеялась. Мир увидел, насколько она стара, словно кто-то разом добавил ей десяток лет. Сейчас перед ним сидела изнеможенная пожилая женщина, умудренная опытом и долгими годами жизни, некогда бывшая великим ученым, а теперь, выброшенная на обочину жизни, ставшая крестьянкой без всякой возможности вернуться обратно. Жизнь ломала её, связывала по рукам и ногам, но не смогла сломить волю и жажду знаний.
– Забавно, – без явных эмоций сказала она. – Он на секунду потерял самообладание. Глупец, до сих пор думает, что наш мир плоский, как его ум. Он даже не представляет, что говорит.
– Я все слышал.
– Слышал?! – рука дрогнула, и зернышко выпало из рук.
– Что теперь с нами будет?
– Не знаю… Возможно, нам придется переехать.
– Он сказал, что ты создала меня, – едва выдавил из себя Мир. Его трясло от напряжения. Он даже не поверил, что смог спросить, но что-то внутри говорило ему, что такие вопросы нельзя откладывать. – Это правда?
– В каком-то смысле, да. Я же твоя бабушка.
– У меня не было родителей? – его голос дрогнул.
– Что?! – она удивилась и на секунду потеряла дар речи. – Да что ты такое говоришь? Конечно же, были. Этот глупец и догматик ничего не знает о жизни. И ты туда же. Не ожидала от тебя. Честное слово, не ожидала…
Миру стало нестерпимо стыдно. Что за глупый вопрос? Расстроил и без того взволнованную бабушку.
– Извини, я не подумал. Глупо как-то.
– Да уж, это точно. Подумал бы, так не говорил бы такой глупости…
Александра выглядела печальной. А чему радоваться? Спокойной жизни приходил конец. Скорее всего, придется уезжать как можно дальше. Церковная бюрократия, конечно, неспешна, но что касается вопроса еретиков, скора на расправу. Никто и глазом моргнуть не успеет, как двое отшельников станут опасными преступниками.