— Почему ты решила
уехать?
— Это ты? — вздрогнула девушка.
— Это было совместное решение, нашу родину ждут тяжёлые годы.
Промышленность разрушена, монстров всё больше, а на помощи других
стран нельзя жить вечно. Наши родители, скорее всего, погибли. По
крайней мере, в списках эвакуированных их тоже нет. Однако у нас
есть и другие родственники. Не думаю, что они уедут, но лучше,
чтобы у нашей семьи был путь к отступлению. Сейчас подходящее
время, чтобы это обеспечить, ты так не думаешь?
— Твой брат
несовершеннолетний.
— Он игрок, и правительство
дало ему все права совершеннолетнего. Уверена, он не
пропадет.
Я кивнул — японских игроков забрали
правительственные машины. Нет сомнений, что тем, кто решит
остаться, отклонив щедрые предложения конкурентов, предоставят
немало льгот.
— И это всё?
— Охотничья Зона. Миссии почти
не прекращаются, а у Японии нет сумок третьего уровня.
Я сильно подозревал, что у её брата
сумка контрабандиста как раз была — по крайней мере,
парень выпросил у меня огнестрельное оружие. И я даже подыскал ему
подходящее. То, которое нельзя будет, случись что, связать с нашей
страной…
— Многие из тех, кто уходит на
миссии, уже не возвращаются. Без нормального оружия шансы на
выживание есть только у сильнейших. Если я останусь здесь, то не
проживу долго. Что касается брата… он патриот и сделал свой
выбор.
Кажется, насчёт ссоры я не угадал.
Хотя сейчас она говорила почти спокойно, чувствовалось, что тема
для неё весьма болезненная. Я посмотрел на город и вдруг подумал,
что не всё так плохо. Если Охотничья Зона закрепится здесь, то даже
если из Японии хлынут беженцы, для игроков, желающих стать сильнее,
это место может стать «священной землей». И неплохо приобрести
здесь резиденцию сейчас, когда цены на недвижимость рухнули вниз.
Если не самому, то через доверенное лицо. Деньги у меня есть, можно
слегка разориться…
Или, возможно, стоит помочь местным и
обменять сумку третьего уровня на какой-нибудь скромный небоскреб?
Всё же, несмотря на огромные потери, у японцев на данный момент
насчитывалось по меньшей мере две-три сотни игроков. Трофеи,
захваченные самолично, оставались в моей собственности, и я мог
распоряжаться ими так, как мне заблагорассудится. Однако такой
вопрос следовало всё же согласовать с руководством. Уверен, в нём
можно достигнуть взаимопонимания и, помимо финансовых, получить ещё
и политические дивиденды…