Кочкарь узкой полоской (3–4 улицы) вытянулся вдоль реки на расстояние более километра. На другой стороне реки расположилась гряда невысоких, метров сто, гор. Наш дом находился на крайней улице, максимально удаленный от реки. Воду для полива и хозяйственных нужд носили в ведрах на коромыслах с реки, а питьевую воду брали из родника или колодца, которые были расположены еще дальше. Наш дом состоял из кухни, двух комнат, сеней и чулана. Перед домом был палисадник, изгородь из веток тальника, а в палисаднике росла сирень. Кроме дома, в огороде была. деревянная баня, каменная кладовка, деревянный амбар, стайка для коровы, погреб, который зимой забивали доверху снегом и все лето использовали как холодильник. Оградой служили стены из камня. Раньше это был крытый двор, где помещались кони, телеги, сани и конные прицепные орудия. За оградой был огород. и остатки землянок, или по-здешнему «балаганов», в которых жили до постройки дома. Балаганы эти строили из пластов дерна. В Кочкаре я видел их остатки, а на Пласту в них в то время жили люди, но постепенно к 1950-м годам они исчезли и там.
На нашей улице рядом стоял дом Ершовых, с другой стороны – Савенковых. За ними был казенный дом, который занимал большой начальник – председатель Райпотребсоюза Ерпылев. Наш район был Кочкарским, затем Пластовским, Троицким и опять Пластовским. Напротив нас стоял большой дом Загуменновых, рядом с ними – Кучиных, и с другой стороны – Соловьевых. За Ершовыми жили Кормишкины. Они имели большой огород, плодовые деревья и кустарники. А если идти. в сторону центра Кочкаря, то дорога шла мимо домика Фени-дурочки и большого дома (первый этаж каменный без окон, а выше деревянный) в котором жил Антимония, он любил поболтать, то есть разводить антимонии, а фамилию его я не знал.
Доброе братство лучше богатства!
Мой отец Иван Федорович Жуков – яицкий казак. Имел чин урядника. Родился он в 1890 году. Его родственники жили на Пласту. Всех их я не знаю. Хорошо помню его сестру, а мою крестную, Анютку, у которой часто гостил. Запомнил русскую печь, на которой, бывало, сидел, и много мух. Мух этих крестная велела бить и за каждую убитую муху платила мне одну копейку. Из других родственников запомнил только его племянницу Нину, и то по фотографии, на которой она была снята. с моей сестрой Полей.