В это время в садик я уже ходил самостоятельно, хотя от дома он находился примерно в полукилометре. Однажды со мной случилась неприятная история… В тот день мама отправила меня в садик в новых. сандаликах, а я их где-то потерял. Что делать? Мама меня никогда пальцем не трогала, но поругать и обидеть словом могла. От греха подальше я решил сбежать от мамы на время, пока все устроится. Переждать бурю собрался у тети Марины. Она в это время жила на Пласту. Хотя меня и возили на лошади несколько раз к ней, но дорогу я не запомнил. На Пласт вели две дороги, так как он раскинулся широко. Как следует из «закона бутерброда», дорогу я выбрал не ту, что надо. До Пласта-то я дошел довольно быстро (5 км), но долго бродил по улицам в поисках дома тети Марины. Потом стемнело, и я понял, что заблудился и к тете не попаду. Как нормальный детсадовский мальчишка, с горя я громко заревел. Иду по улице и реву. Меня услышали добрые люди. Думали, корова мычит, выглянули, а это малыш ревет. Они меня позвали. к себе, угостили хлебом и молоком, спать уложили, а утром я бодро шагал по дороге в Кочкарь. Где-то на середине пути мне навстречу выехала на конной коляске заведующая нашим детсадом. Ночь же прошла, а я из садика до дома не дошел. Я был водружен в коляску и самой заведующей доставлен до дома к маме. Про потерянные сандалики все забыли, а я чувствовал себя героем.
Еще запомнились мне разные мелочи. Я босиком бегаю по лужам под дождем и с восторгом ору: «Дождик, дождик, пуще, дам тебе я гущи, хлеба каравай, хоть весь день поливай!». Мне уже доверяют работу – пасти гусей. На поляне за околицей я с радостью нахожу следы от шпор колесного трактора. Приплясываю и пою песню про тракториста Петрушу. Любил я весну, когда мама выставляла из окон вторые рамы. Устраивала генеральную уборку, мыла полы, сажала цветы. Нас с Юрой мама наряжала почему-то в платьица, как девчонок, а может, это были длинные рубашки.
Смерть и похороны отца я не запомнил. Хотя есть фотография, где у гроба с папой сидит мама с Юрой на руках, рядом сижу я и другие братья, и наша родня. Отец умер в 1936 году, вскоре после того, как мне исполнилось пять лет. За него дали пенсию 170 рублей. Мама не работала, и основной нашей кормилицей была старая корова, которую вскоре заменила ее дочь. Майка, ее имя подчеркивало, что родилась она в мае. Чтобы выжить, Шуру отдали в семью тети Марины, а меня на все лето Николай забрал к себе в Челябинск. Павел сидел в тюрьме. Поля, Виталий и Юра оставались с мамой. Поля вскоре вышла замуж, но об этом чуть позже. Виктор служил в кадровой армии.