Эк, куда меня занесло, однако! На чем же это я споткнулся и пустился затем в невнятные рассуждения? Ах, да! Перекусив бутербродами с салом, наша бригада затем с новыми силами вышла на тридцатиградусный мороз – встречать очередную порцию бетона и задорно, с шутками и прибаутками залила его в формы, накрыла крышкой запарочную камеру и успешно завершила свою смену. Хороший перекус – он любому делу великое подспорье!
"Как родная меня мать провожала…"
В армию я уходил не из дома в Казахстане – повестка пришла мне на Урале, в Краснотурьинске, где я чуть больше года трудился на заводе ЖБИ бетонщиком. Рассчитавшись на заводе и простившись со своей бригадой, я, перед тем как явиться в военкомат, решил съездить в родное село. Как-никак, там мои родители, братишки и сестренка, одноклассники, и мне очень хотелось повидаться с ними, перед тем как отправиться на два года в полную неизвестность.
Хотя, что там неизвестного – я призывался в прославленную Советскую Армию, отслужить в которой в те годы считали за честь подавляющее большинство парней. И обычно проводы в армию превращались в большое и праздничное событие, что в городе, что в деревне.
Я пробыл дома всего несколько дней, повидался со всеми, кого хотел увидеть. А перед отъездом родители устроили мне, как и полагается, проводины: нажарили-напарили всего, накупили спиртного и выставили все на длинный стол, за которым собрались десятка три моих друзей и родственников – большего числа гостей наша скромная хата просто не разместила бы.
В общем, все остались довольны – и я, и гости, и родители – тем, что все остались довольны. Правда, мама моя весь вечер нет-нет, да всплакнет, глядя на меня. Я даже начал смущаться – ну как же, я же мужик, без пяти минут защитник Родины, а по мне слезы льют, и все это видят.
Не оставила мама свое мокрое дело и наутро, когда меня отвезли в райцентр, откуда я должен был уехать на автобусе до Омска, а затем поездом до Урала. Наконец, пожав всем руки и неловко ткнувшись губами в мокрую от слез мамину щеку, я с облегчением забрался в автобус, еще успел помахать провожающим меня односельчанам (они приехали со мной на обслуживающей механизаторов грузовой машине, оборудованной деревянными лавками в кузове и брезентовым тентом над ним) в окно, и поехал.
А перед глазами все еще стояла плачущая мама, и я был сердит на нее: ну что она опять устроила мне при всех, как какому-нибудь маменькиному сыночку, а? Я вон сам в семнадцать лет уехал на Урал, у меня уже больше года трудового стажа, в армию вон берут, значит – не задохлик какой, а она все рыдает. Ну, что это такое, ей-богу?!.