Конечно, преподобный Серафим Саровский видел будущее в мельчайших подробностях гораздо лучше, чем мы своё недавнее прошлое, но это не значит, что люди, которым старец передавал свои учения, понимали их также хорошо, как он сам. Да и как понять пророчества, которые по времени превосходят все мыслимые пределы многих поколений людей?! И всё же слова старца достигли наших дней и некоторые из пророчеств с Божьей помощью попались в мои руки с тем, чтобы я мог поделиться ими со своим современником.
Некоторые читатели сочтут этот роман за независимое журналистское расследование. Что ж, отказываться от такого определения было бы глупо, поскольку автором взяты действительные артефакты государственных расследований, но по какому-то или чьему-то хотению утонувшие в суетне и рутине, а потом невостребованные за давностью.
Итак, предлагаю погулять по криптографической истории Государства Российского. Вернее, по некоторым страницам жизни известных русских деятелей.
Где-то под стрехой великолепного архитектурного искусства раздавались звуки необыкновенного речитатива голубей, которые проникали на чердак сквозь широкие добротные дымоходы. Если бы печник или трубочист в это время опустился ниже, то сразу бы понял, что звуки выровнялись и превратились в обычные человеческие голоса, разносящимся по богатой зале помпезного дворца. Зала действительно привлекла бы внимание стороннего наблюдателя уставленной вдоль стен красивой мебелью и украшенной двумя большими картинами. Посреди залы, чуть ближе к одной из стен с окном, выходящим в лесопарк, стояла широченная кровать под балдахином, на которой возлежал мужчина в шёлковой ночной сорочке и смешном спальном колпачке на голове. Возле ложа стоял, услужливо склонив голову, человек в чёрном сюртуке, застёгнутом наглухо. Единственным украшением его траурной одежды был золотой ключ с имперским двуглавым орлом, висевший на голубой ленте и прикрепленный к сюртуку с левой стороны, ближе к сердцу. Такой ключ имели право носить со времён Петра Первого только царские камергеры. Царицы Елизавета и Екатерина Великая строго придерживались этого обычая. А вот при Александре Благословенном должность камергера царского двора резко сократилась и считалась чуть ли не номинальной.
Лежавший в постели вёл негромкую беседу с одетым в сюртук услужливым господином. Тот кивал в знак согласия, потом раскрыл папку с бумагами, которую держал подмышкой, подошёл к стоявшему недалеко от постели письменному пюпитру, снял с чернильницы массивную бронзовую крышку, увенчанную крохотной фигуркой крылатого ангела, обмакнул в чернильницу отточенное гусиное перо и приготовился записывать.