– Все в порядке? – спросил он.
– Пальцы, – простонал Кольцов, зажимая левой рукой ладонь правой. – Пальцы отрезал!
– Убери руку! – приказал Костин таким тоном, что Семка невольно послушался.
– На месте твои пальцы, – почти весело воскликнул Антон Олегович.
– Значит, я смогу играть на скрипке?
– Сможешь, сможешь.
– Вот повезло, а то раньше не мог, – закончив успокаивать себя древней шуткой, Семен вновь забеспокоился. – А чего кровища хлещет? – спросил он, не в силах посмотреть на свою руку.
– Кончики оттяпало, вот и хлещет. Кости вроде целы. Настя, пакет!
Настя протянула уже приготовленный и вскрытый пакет с перевязочным материалом.
– Эх, и как же здесь перевязывать? – вдруг задумался вслух Антон Олегович. – По правилам каждый палец отдельно, но тогда нужно кровь остановить.
– Швы для начала нужно наложить, – вдруг вспомнила Настя. – И антидот вколоть.
– Чо вы про меня как про покойника? – обиделся Семен. – Не вскрытие же делаете. У Айболита, кстати, была такая пенка специальная, побрызгаешь – лучше любого бинта.
– Бинт все равно нужен. Ребята, что там с Левченко?
– Без сознания, но дышит нормально, – откликнулся Жгут. – Сейчас ребра проверим – похоже, что сломаны – и в чувство приведем. Антон, держи сумку, там действительно пена для остановки кровотечения, специально для оторванных конечностей. И степлер.
– Какой еще степлер? – насторожился Семен.
– Скобками раны сшивать. Антон, справишься?
– Справлюсь. Просто… еще не совсем пришел в себя. Учился же всему этому. Настя, антидот!
– Я уже ввела.
– Ох, сударыня сестра милосердия, – Семен пытался говорить шутливым тоном, но получалось плохо. – И легкая же у вас ручка. Вы куда хоть меня укололи?
– В бедро.
– Ничего не почувствовал.
– Ты бы присел, Семен, – предложил Антон Олегович.
– Да у меня ноги не гнутся. Я лучше постою. Это… лучше умереть стоя! Ну или если падать в обморок, так с высоты. Ой! Не смешно пошутил?
– Смешно, – успокоила его Настя.
Антон Олегович уже стер с его руки кровь дезинфицирующей салфеткой, брызнул специальным обеззараживающим спреем из аптечки Левченко и потихоньку стал стягивать кожу на покалеченном Семкином мизинце. Дважды громко щелкнул степлер. Настала очередь безымянного, а за ним и среднего пальцев, указательный, по счастью, остался совершенно целым.
– Ты как? Дотерпишь? – поинтересовался Антон Олегович.