Он предается этим мыслям. И просит Бога о помощи. Прикрыв глаза, обращается к нему с простыми, обыкновенными словами (такие лучше доходят).
Открыв через минуту глаза, видит, что сидящая напротив красивая молоденькая парочка о чем-то шепчется, исподволь поглядывая на него и проявляя к его персоне явный интерес.
Когда парень, сидевший к нему спиною, в очередной раз оглянулся, отец Анатолий внимательно посмотрел ему в глаза и слегка улыбнулся.
Парень отвернулся. А вот девчонка, которая сидела напротив, ответила улыбкой на улыбку.
«Контакт – есть контакт», – сказал Анатолий себе, еще до конца не понимая, зачем дана ему эта встреча.
Не успел он обдумать такое обстоятельство, как парень поднялся во весь свой немаленький рост, повернулся и через весь зальчик двинулся к нему.
Пока он шел расслабленной и, можно сказать, чуть неуверенной походкой, отец Анатолий охватил его цепким взглядом бывшего спецназовца и нынешнего монаха.
Спецназовец отметил высокий рост – наверное, метр восемьдесят пять – девяносто. Широкие покатые плечи, тонкий стан. Хорошо развитые мышцы на ногах. Явный спортивный тип.
А вот иеромонах Анатолий увидел юное лицо, наивное, молодое, показывающее, что парень телом уже мужчина, а душой – мальчишка.
Лицо правильное. Уши округлые. И главное украшение – волосы. Густые, чуть кучерявые и как будто пенятся на голове, спускаясь на левую сторону казачьим чубом.
Одет он был, как все в такую жару – в красные широченные шорты и черную майку с изображением греческого шлема на груди. Майка нарочито грубая, с огромным вырезом, чтобы подчеркнуть высокую мускулистую шею. На ткани еще более темными плотными нитками было вышито стилизованное «MOAQN ЛАВЕ», а чуть ниже «THIS IS SPARTA», намекая на крылатый ответ спартанского царя Леонида персам на их требование сдать оружие, мол «Приди и возьми».
От этой фигуры веяло здоровьем, силой и юностью.
Казаков привык к облику современной молодежи: или тощий, как «глиста», или толстенький, как «кабанчик» – частенько с пивным пузиком!
А тут – такой типаж! Чем-то похож на его поколение в юности. Прямо… спартанец какой-то.
Хлопец подошел к его столику и, явно смущаясь, обратился:
– Святой отец! Можно вас спросить?
На что Казаков сказал вежливо:
– Да вы присаживайтесь!
И добавил:
– Я не святой!
Хлопец присел, совсем смущенный, не зная, видимо, как продолжить. Анатолий постарался, помог ему, назвав себя: