Ой держи, а то помру в остроте момента,
Едут в церкву поутру все интеллигенты,
Были к дьякону, к попу, интересовалися,
Сине небо вниз тянули, пупом надорвалися…
Что касается состава, то в основном, это по прежнему пожилые женщины, живущие по принципу: «вот выйду на пенсию, стану ходить в церковь», а также женщины с детьми. Мужчин мало, почти нет.
Однако, речь идет о выделении из среды «прихожан», которых и так, я уже сказал, менее процента, собственно верующих во Христа, то есть людей, имеющих личную осознанную живую веру, являющуюся для человека Даром Божьим. Таких вообще почти нет, но когда их совсем не станет, Христос придет судить мир: «Сын Человеческий, пришед, найдет ли веру на земле?». Вот, собственно, к ним-то и должно быть применимо, в основном, слово «мирянин» – христианин, живущий посреди «мира, лежащего во зле», ученик Христа, посланный Им «миру проповедовать».
Так, собственно, начиналась церковь Христа – с мирян, с тех, кому, избрав их, Христос сказал: «Мир мой даю вам», «Идите и миру проповедуйте». О них же: «Вы – соль земли…,свет миру…». Церковь Христа состояла из учеников, послав которых на проповедь «как овец среди волков», Христос обещал прочим, что «кто уверует и крестится, тот спасен будет».
И подмена понятий в современной церковной жизни, низведшая определение «мирянин» до представления о людях «второго сорта» (в отличии от «первого» – церковно-священнослужителей, и высшего – епископов и монахов), как раз и свидетельствует непосредственно о всеобщей апостасии – отступлении от Бога – которое властно вступило под сумрачные своды традиционных церковных организаций. Ну, об этом вся речь впереди. За мной, читатель.
Со священником впервые мне довелось повстречаться в домашней, так сказать, обстановке: к моей матери приехал в гости ее университетский товарищ, по образованию тоже журналист, к тому времени ставший достаточно известным проповедником. Узнавши, что у нас в доме нет Библии, в то время считавшейся среди столичной интеллигенции библиографической редкостью, он не раздумывая долго, посадил нас в подвернувшуюся машину, и повез в Новодевичий. Отлучась довольно надолго под пугающие чуждые (это были глухие советские годы) своды, он вернулся с толстенной книгой в зеленом переплете без названия, украшенным крестом. Так в нашем доме появилась книга Священного Писания. Стоила она пятьдесят рублей, по тем временам огромные деньги, особенно за книгу – книги в СССР были дешевы, но малодоступны. Как впрочем и все остальное, что пользовалось спросом и называлось единым словом – «дефицит».