Вот, где «немосквичи» были явно выше нас на голову. Про такое искусство, как быстро намотать портянку на ногу мы «москвичи» читали только в сказках, да в исторических произведениях. Урбанизм, отвыкли, забыли. И в самом деле, портянка оказалась гораздо практичнее и удобнее носков в полевых выходах и при ненастной погоде!
В здешних условиях постоянной влажности перед сном портянки наматывались на сапоги или уносились в «сушилку» на батарею. Солдат, забывший это сделать, карался не только сержантами, но и инфекцией, распространявшейся по ногам от сырости. Такая болячка называлась «розочкой». Лопнувшая мозоль, порез на ноге, с намотанной на неё влажной портянкой поражались бактериями и представляли из себя покраснение вокруг раны. И если вовремя не обратиться в санчасть с этим заболеванием, можно было попасть в госпиталь с серьёзным осложнением. Сепсис вокруг «болячки» увеличивался с геометрической прогрессией и по цвету напоминал алый цветок-розу с центром бутона в виде раны.
Мы мотали портянки, чертыхаясь про себя, не понимая, почему нельзя просто надеть носки. Впрочем, для кого-то это было делом вполне привычным.
Пыхтели рядом со мной близнецы – братья Четвёркины.
А я с загляденьем смотрел, как барнаулец Вовка Шигов буквально за секунду намотал кусок белоснежной ткани на ногу и сунул её в новенький «кирзач». У меня на это ушло четыре попытки. Пыхтел-сопел, и всё же получилось. Не так ажурно, конечно, но при ходьбе не сбилось. Вот он – первый шаг в воины!
Теперь уже чистые, без домашних запахов, молоденькие солдатики стояли возле одноэтажного здания бани в ожидании дальнейших приказаний, присланных сюда нескольких из учебки сержантов.