Текст повествовал о еврейском племени Дана и содержал весьма смутные намеки на то, как искать кости самого известного из Данитов – Самсона. Якобы для того, чтобы добраться до них, нужно было сначала прибыть в Сандомир и здесь что-то отыскать… Отыскать могилу Самсона? Здесь? В Сандомире? Невозможно и неправдоподобно. Тем не менее именно это явствовало из рукописи.
Странным было даже то, почему тамплиеры так интересовались Самсоном и его останками? И еще более удивительным казалось то, что Самсон и его соплеменники имели нечто общее с Сандомиром.
В конце же документа содержалась и вовсе невероятная информация, будто бы эти чрезвычайно важные, крайне существенные для всего человечества указания можно найти в другом манускрипте, который следует искать «в корне Перечной горы, меж Самсоновых костей». По крайней мере именно так воспринял эту фразу Бялецкий, хотя при этом вовсе не был уверен, что правильно ее понял.
«Бессмыслица какая-то…» – подумал тогда Владислав и, покачав головой, отложил пергамент в сторону.
Было известно, что тамплиеры искали какие-то древнееврейские артефакты: не то утраченные сокровища Иерусалимского храма, не то Ковчег Завета, не то таблички Декалога… А может, все сразу? Было известно, что они разрыли Храмовый Холм и проникли в его подземелье. Но Бялецкий впервые встретил сообщение о том, что их интересовали Даниты… Почему? В голове Владислава промелькнула мысль, что это может быть как-то связано с ролью, отведенной им в конце времен, но это было, скорее, маловероятно. Тамплиеры были людьми прагматичными и слишком практичными, чтобы заниматься какими-то вымыслами и легендами…
Вымыслами?.. Бялецкий поймал себя на том, как сам глубоко проникся еретическими модернистскими и материалистическими постсоборными взглядами14. Сегодня духовенство уже практически открыто оспаривает Откровение, но зато охотно склоняется к эволюционизму, этическому и религиозному релятивизму и антропоцентризму… Нет, нет… Чтобы хотя бы частично осознать написанное, придется отбросить все то, что ему вложили в голову в семинарии, затем в академии в Польше и, наконец, в Риме. Ведь нынче учат подобные вещи относить к разряду мифов, легенд, случайностей… «Но ведь это не наш метод…», – подумал Бялецкий.
Нужно было отыскать другую отправную точку, чтобы постичь этот загадочный текст, поэтому Владислав начал