* * *
На следующий вечер Томченко, лёжа на диване в гостинице, смотрел на портрет, сделанный художником со слов детей Потаповых. С белого листа бумаги на него смотрело странное лохматое существо с большими зубами. По виду оно напоминало самца шимпанзе. Однако Сергей никогда не видел подобных приматов с такой злобой в глазах. С другой стороны, это можно списать на испуг свидетелей. Но размеры существа! Разве может в этих местах водиться шимпанзе величиной с приличную гориллу?! Неужели снова испуг? У страха, как говорится, глаза велики. Возможно и так. Но трупы! Трупы, к сожалению, подтверждают и то и другое на первый взгляд преувеличение. Надо обладать дьявольской злобой и недюжинной силой, чтобы совершить такое. Итак – чудовище! Тварь! Жестокая и могучая! Спрашивается – откуда? И тут в дело вмешиваются военные. Случайно? Ага, а он – Томченко – балетный танцор. Хуже всего то, что взятого с поличным сержанта Чикеладзе какой-то умник отпустил в тот же день, по требованию бог знает кого. Ни запроса, ни уж тем более умника, после найти не удалось. А отсюда вытекает одно: как не прискорбно признавать, но, похоже, Керенский прав – это «Нераскрываемое преступление».
Вдруг зазвонил телефон. Сергей вскочил и поднял трубку.
– Да. Что ещё случилось?
– Серёж, привет! Вижу, нелегко тебе там приходится.
Томченко тряхнул головой. Он узнал голос, но представить, что непосредственный начальник будет разговаривать с ним в таком тоне после напряжения, царившего в его кабинете недавно, было, мягко говоря, сложно. Подчинённый даже не сразу сообразил, как ему отвечать Артемьеву.
– Вижу, ты в замешательстве, – продолжил тот. – Немудрено.
– Что-то случилось?
– Случилось, но прежде чем я расскажу, ответь честно, во что ты там опять влез? Кому перешёл дорогу?
– Знаете, я и сам пока не очень понимаю.
– Ясно. Вчера вечером мне позвонил генерал Федорук и попросил разобраться с одним моим подчинённым. Надеюсь не нужно объяснять, с кем именно?
– А кто такой этот Федорук?
– О-о-о, личность весьма колоритная. Уважаемый в некоторых кругах человек. Знающий опытный генерал. Мы пересекались с ним однажды по одному делу. Он произвёл на меня сугубо положительное впечатление.
– Ну, да. И, тем не менее, позавчера приказал расстрелять малолетних свидетелей убийства.