Уоррен собирал все вещи в сумки, которые были привязаны к лошадям.
Его мощные руки вздымали на лошадей все сумки с такой легкостью, будто это были мешки с гусиным пухом, едва ли весившие больше, чем полноценная живая курица.
– Именно там, куда нам и следует пойти, пока нас не нашли: Драконий Предел, – ответил он.
Я почувствовала, как у Афалеону проступили мурашки по телу. Он посмотрел на мясника с открытым ртом.
– Там нет ни единого живого существа со времён истребления драконов, – сказал принц.
Уоррен подошёл ближе к нам.
– Именно поэтому мы и должны прийти туда первыми. Помимо библиотеки, которая нам изначально не была нужна, там находится кладбище драконов.
Я озадаченно посмотрела на него.
– Кладбище драконов?
– Да. Именно туда загнали последний выживших драконов сотни лет назад и уничтожили. После этого в те земли не ступала нога ни человека, ни другого существа. Поговаривают, что даже комары там не водятся, – ответил Уоррен.
Я встала с травы, отряхнулась и подошла к лошадям.
– А зачем нам нужно туда идти, помимо библиотеки? – поинтересовалась я.
Уоррен развернулся к нам.
– Вчера ты освободила душу дракона и дала ему новую жизнь. Так как они возрождаются из пепла, смею заверить, что твой дракон, который привязан к тебе, возродится именно там. А теперь попрошу вас сесть на лошадей, пора отправляться, – закончил мясник, закинув последний мешок на лошадь.
Мы оседлали лошадей и двинулись в чащу леса.
Наше путешествие длилось долго и без привалов, потому что в любой момент на нас могли напасть рыцари из Столицы, которые, скорее всего, уже обнаружили пепел своих солдат.
Мои мысли были запутанными. Чем дальше мы уходили в лес, тем больше я вспоминала о наших с Марой хождениях к лесу. Некоторые воспоминания детства возникали из памяти. Как в детстве я приручала животных у озера, как могла заставить возродиться увядший урожай. Все это не давало покоя моему разуму и душе. Я никак не могла поверить в то, что Мары больше нет. И в этом есть моя вина.
Если бы я только послушала ее сначала и села на лошадей, мы бы смогли забрать ее с собой. Она бы не пала от рук Гвардии короля и была бы сейчас вместе с нами, смотрела бы на этот прекрасный лес.
Афалеон всю дорогу молчал. Он не смотрел никуда, кроме дороги вперёд.
Его густые пепельно-русые брови были неподвижны, пышные розовые губы не выражали ни одной эмоции, кроме как искривления, когда ещё один комар пытался укусить его за щетинистую щеку.