Игнатьевич понимающе мотает головой, поднимается и одергивает китель. Его звезды блестят, попав в луч света, пробивающийся сквозь кремовые жалюзи. Натянул привычную маску бравого генерала и так нарочито серьезно забасил:
– Значит так, Коршункова, как я уже сказал, дела передаешь, все свои бумажки на перевод забирай и к Людмиле зайди.
Я слушаю его, улыбаясь. Единственное, о чем сейчас немного грущу
,это то, что жаль терять такого начальника. Бесконечно серьезного, до жути справедливого, дерущего в три шкуры за дело ну иногда и для профилактики, но такого человечного. Да, да, да. Менты – тоже людьми бывают, хотя за годы службы я столько упырей в погонах перевидала, что страшно подумать.
– И, товарищ майор – Порохов смотрит, сдвинув седые брови – если кто обидит или еще что, мой номер ты знаешь…
Обидит? Меня? Вы серьезно, товарищ генерал? Как будто перед вами все та же, еще совсем зеленая Машенька, только что получившая красненький диплом.
Нет, за эти годы я многому научилась. Хоть и слабачкой не была никогда, но работа в отделе закалила не хуже, чем огонь сталь. Постоянная нервотрепка, вращение в мужском коллективе фактически двадцать четыре на семь. Общение с угнетенными и разбитыми горем пострадавшими, допросы подозреваемых. Неизбежные встречи с криминальными элементами. Недосып, ставший нормой жизни. Да что там, я даже по фене базарить могу, если ситуация того требует, разумеется. Хочешь – не хочешь, а панцирем обрастешь.
Но весь этот мысленный поток я озвучивать не буду, просто подскакиваю и крепко обнимаю его. Да, жаль, расставаться, с ним действительно очень жаль. Но решение принято, оно взвешено и обдуманно раз сто, не меньше.
Перекинувшись еще парой фраз, я подхватываю документы и у самой двери отдаю честь, выдавая самую шикарную и при том искреннюю улыбку, на его крепко зажатый кулак и прощальную реплику «Покажи им там всем!». Покажу! Не сомневайтесь, товарищ генерал.
Все, я это сделала! Закрыла громкое дело о серии разбойных нападений, которые висело грозовой тучей над отделом последние недели. Добилась перевода в нужный мне город и теперь с чистой совестью могу собирать скудные пожитки для переезда.
Завершив все бумажные дела, попрощаюсь с операми, экспертами и всем коллективом. Тут же достаю несколько бутылок хорошего коньяка в качестве проставы. Под бодрое улюлюкание и крепкие объятия парней окидываю свой уже бывший отдел и подаюсь прочь в новую жизнь.