– Вот не надо принижать, – губы Кабира сложились в презрительной улыбке. – Но ты не переживай, я никому про это не скажу. Я же говорю, я даже работать на тебя буду. Если позволишь.
Олег не отвечал. Падающая со скалы вода перекатывалась где-то внизу сизыми бурунами и уносилась по каменистым порогам. Мужчины смотрели друг на друга, их одежда синхронно двигалась под порывами мокрого ветра.
– Кабир, Город умирает, – сказал Профессор серьёзно. Он отвернулся к водопаду. – Я думал, что ты понял это. Не ждал я тебя.
– Я такой. Прихожу, когда не ждут.
– Ты сам себя переплюнул.
– Вот только я не пойму, – воскликнул гигант, – почему ты врёшь всё время? «Город умирает». Город передумал умирать. В нём стало интересно жить. И вообще, хоть раз скажи правду – он собирался умирать?
– Как же вам нравится бегать по одному и тому же кругу, —равнодушно отозвался дирижёр, – Неужели ты так и не научился видеть? Да, ты не дурак. Ты распух от поглощений, но понимать очевидное до сих пор не можешь. Даже навскидку, я и сейчас вижу в тебе другую судьбу.
– Ты видишь? – засмеялся Кабир, – Прекрати врать! Я знаю, что ты не провидец. Может, ты и умеешь играть с прошлым, но игры с предстоящим невозможны. Это даже я понял.
– Я и не пытаюсь предсказать будущее. Я вижу, кем ты стал.
– И что же ты видишь?
– Ты стал сильным. Стал таким не в Городе, а там, где жил. Таким можно стать только среди людей, которых ты любишь, которые любят тебя. Ты же ведь способен любить? Так, Кабир? – спросил Профессор и бросил взгляд на своего собеседника.
– Я-то способен. А вот тебе, наверное, тяжеловато, – огрызнулся тот. – Как оно, Олег? Говорят, что твоя жена молодая и красивая? В твоём-то возрасте получается хоть что-нибудь чувствовать?
– Если доживёшь – узнаешь, – произнёс Профессор. Показалось, что его и без того холодное лицо превратилось в кусок гранита. – Ладно, пускай так, – сказал он и замолчал. Потом продолжил. – Ты стал занятным. То, что я в тебе вижу, ты бы не смог взрастить в Городе.
– Тот этап пройден. Там тесно. Я могу сделать больше, а большее может дать только Город.
– Ты не понимаешь, о чём сейчас говоришь.
– А мне кажется, что ты не хочешь видеть того, как я вырос, – прокричал Кабир в лицо маэстро.
Его рука метнулась вперёд неожиданно быстро и ловко. Он схватил собеседника за отворот плаща и рванул ткань на себя. Ни человек, ни кусок материи в руке Кабира даже не шелохнулись. Наглец словно ухватился за фрагмент одеяния чугунной статуи. Он на секунду замер, а потом отдёрнул руку и сделал полшага назад.