– Иду! – с отцовской волей шутить не следовало. Всеслав снова оборотился к реке, глотнул полной грудью прохладный ветер и поспешил следом за холопом, который уже скрылся под настилом.
Добротная, сбитая из дубовых тёсаных плах лестница с заборола на вал. Ещё одна – с вала на двор детинца. Выложенная плоским камнем дорожка к терему. Срубленное в реж высокое резное крыльцо под двускатной кровлей.
Юндил, чуть склонясь, отворил перед Всеславом дверь, подсказал:
– В гридницу, княже.
В длинной гриднице – пусто, только в самом углу, у печи из камня-дикаря – двое. Всеслав не спеша прошёл вдоль сложенной из могучих сосновых брёвен стены, мимолётно касаясь кончиками пальцев висящего на стенах оружия – щитов, мечей, секир, копий, луков в налучьях. Каждый день бывал здесь и не по разу, свой меч (пока ещё детский) в княжьем покое есть, а всё старался хоть одного щита, хоть одного меча да коснуться.
Князь.
Воин.
Отец был не один. Рядом с печью, головой почти касаясь нависающего над печным челом тяжёлого, плохо окорённого бревна – высокий витязь с серьгой в ухе и проседью в усах. Над бритой головой – длинный русый с проседью же чупрун, свисающий по войскому обычаю за левое ухо. Через всё лицо наискось, от правого глаза к уголку рта – тонкий бледный выцветший шрам, почти не видный.
– Гой еси, господине, – поздоровался степенно Всеслав, с любопытством разглядывая незнакомого воя. Гридень? Но всех отцовых гридней Всеслав знал в лицо и по именам.
– Здравствуй, Всеславе Брячиславич, – так же степенно ответил седой, тоже быстро окинув княжича сумрачным взглядом. На несколько мгновений задержал взгляд на лице, словно пытаясь что-то разглядеть в глазах. И медленно отвёл глаза.
Показалось, или был в речи седого незнакомый чужой выговор? Не степной, не урманский и не литовский даже – словенский, но чужой.
Лях? Лютич?
Не похоже. Выговор был иным, не похожим ни на что, доселе слышанное Всеславом. А слышать и видеть ему к его семи годам доводилось многих – урман, данов, гётов и свеев, лютичей, варягов и руян, чудь, водь и весь, ляхов, поморян и литву.
Хотя… очень похоже говорили ротальские русины! Похоже, а всё ж таки не так.
Отец коротко кивнул на лавку поодаль от себя:
– Посиди тут с нами. После голубей по кровлям погоняешь. Пора и к государевым делам навыкать.