Сухой треск в песне бывает продолжительным, до двух минут. Хвосты вытянуты горизонтально, крылья приоткрыты, клювы разинуты – таковы позы токующих самцов. Но вот музыкальная фраза выведена – и хвост приподнят веером. Потом все снова. А при стрекоте пернатый вокалист крыльев не распускает и хвоста не топорщит.
На призывы ухажеров самки отзываются коротким скрипом или курлыканьем. Посостязаются сообща, и, глядишь, стайка распалась. Иногда соперники оттесняют друг друга от самки даже в воздухе. «Кьерк-кьерк», – кричат наперебой пернатые удальцы. Побеждает ловкий и смелый.
Треск и стрекот – не единственные мелодии сорок. Токующий самец еще и курлычет, и скрипит. Курлычет при закрытом клюве и легком наклоне головы.
Пение петушка не замолкает минут двадцать. И все это время к нему прислушивается белобокая напарница. Здесь, как на общем току, подает она свой нежный голосок. Бывает, на смотринах снова объявится соперник. Тогда токующий петушок прикидывает, с кем придется иметь дело. Если соперник слабый, то песню не меняет – как лилась, пусть так и льется. Но при сильном противнике певец такую поднимет трескотню, в такую угрожающую позу встанет, что тут или улетай подобру-поздорову, или вступай в поединок.
Весь лес в марте поделен сороками на «клетки». В каждой слышится токующий самец. Оттого и мартовский лес прямо-таки ожил от звуков. С одной делянки доносятся трескотня сорок и дробь дятлов, с другой – все та же музыка. Сороки и дятлы не мешают друг другу.
Пение затихает после половодья, при первых разверзающихся почках. Гнездо свивать – тут уж не до песен. Зато кто не обзавелся парой, еще долго будет безутешно исторгать жалобы. Только нечего холостым бренчать возле семейных, вот и отправляются они в ивняки, что раскинулись вдоль дорог. Да и какой толк в запоздалой музыке? Вовремя надо все делать и расторопно.
Между прочим, поют сороки и по осени. Но поют лишь отцы семейств, и не где-нибудь, а возле своих старых гнезд, как бы в воспоминание весенних игр. Разве они забудутся? Ведь браки у сорок заключаются на всю жизнь.
Выпячивается зимняя тропа. Где так просто было ходить в метель и мороз, теперь ступаешь осторожно, расчетливо. Старые следы зачерствели, яминами сделались. И обочины сугроба твердые – хоть куда идешь, будто по тротуару. Мартовский снег тяжелый, похож на волглую соль. Старые люди замечали: коли тропинка в снегу вытаивает бугром, то весна будет дружной, а проседает вниз, то весна предстоит затяжной, «кислой». Весна снега слилась с весной света, и этот сверкающий день полон таинств и открытий в природе. «Как март ни хмурься, а весной пахнет», – сказано в народном календаре.