Как-то я ехал в поезде по делам. В купе, где я сидел, вошли мать и сын. Сын провожал мать. Мать была седая, пожилая женщина, а сыну было лет пятьдесят.
Я окинул их взглядом. Губы женщины были строго поджаты, а на её лице застыло суровое, скорбное выражение с оттенком властности и повеления. У мужчины были слабые шея и плечи, тусклое, с заискивающим выражением лицо, на котором была написана вина, вина перед матерью. Таких мужчин можно часто встретить на улицах. Особенно ясно они обнаруживают себя, когда находятся рядом с матерью: скорбное выражение у матери и виноватое выражение у сына или дочери.
Этот мужчина немного суетливо, нервничая неизвестно отчего, поставил сетки матери на полку и повернулся к ней, чтобы обсудить что-то. Через некоторое время, когда она его отпустила, он быстро удалился. Пока мы ехали вместе, я время от времени чувствовал, как по мне скользит её строгий повелительный взгляд. Оно и понятно, ведь я был примерно одного возраста с её сыном. Взгляд скользил по мне, желая за что-нибудь зацепиться, и срывался. Впрочем, она не особенно огорчалась, ведь нам всего-то суждено было пробыть вместе несколько часов. Это её успокаивало.