– Артур! Давно нас не навещал… Как живете-то?
– Нормально.
– И, слава Богу!.. Иван вот тоже пишет, что все у них хорошо. Ромка в этом году в школу пошел. Жена, Аля тоже учится, заочно… К лету, может, приедут…
Иван – младший сын Михалыча – жил сейчас в далеком южном городе. Когда-то они с Сибирцевым вместе работали на заводе. Пока Иван не уехал, часто наведывались сюда, на охоту или рыбалку.
Михалычу недавно исполнилось шестьдесят, но выглядел он намного моложе. Был крепок телом, не курил, выпивал в меру. До сих пор оставался штатным охотником коопзверопромхоза. На жизнь зарабатывал лесным промыслом, рыбалкой, сбором лекарственного сырья, заготовкой грибов и ягод.
– Как нынешний сезон? – спросил Артур, разглядывая распятую на стене большую медвежью шкуру.
– Удачно…
– Хорошо он сей год поохотился, – подтвердила Анна Тимофеевна, расставляя на столе чашки. – Медведя с лабаза убил, трех лосей, две рыси в капкан поймал, куниц несколько, да белок много сдал… От коопромхоза ему к юбилею грамоту дали и премию выписали… Ты пей чай-то, остынет… И пироги бери, свежие…
– Спасибо, – улыбнулся Артур, – я только что из-за стола.
– Ничего, ты молодой, тебе сил много надо.
Сибирцев послушно взял кусок румяного пирога с крупными янтарными ягодами морошки, отхлебнул душистого чаю.
– Михалыч, пошли завтра на рыбалку.
– На рыбалку? – хозяин поскреб узловатыми пальцами седой затылок. – Пошли… Хотя не сезон сейчас. Светает поздно, темнеет рано – вялая сейчас рыба, сонная. Вот месяца через два… Но – если хочешь, пойдем. Черви у меня в ведре, в подполье, с осени еще накопаны. Удочки я тебе дам. Амуницию тоже подыщем. Утром заходи – и пойдем… А то оставайся, ночуй у нас…
– Не могу… Нам с женой уже комнату выделили. Неудобно… – Тогда до завтра… Не проспи.
С рассветом они были на озере. Тяжело ступая, шли по заснеженному льду. Вылизанный ветром наст с шорохом проседал под ногами.
Противоположный берег едва угадывался в синеватой дымке. Оттуда, с той стороны, медленно поднималось огромное красное солнце. И по мере того, как оно всходило, бледно-серое холодное небо наливалось яркой, сияющей голубизной.
Вот здесь давай попробуем, – сказал Михалыч, скидывая с плеч фанерный ящик. – Тут подводная гряда. На откосы окунь кормиться выходит.
Сибирцев крутанул ручку ледобура. Остро заточенные лезвия легко прошли сквозь плотный наст и с визгом впились в крепкий озерный лед. Над лункой возник холмик мелкого хрустального крошева.