Дахир также был готов и, подойдя, похлопал его по плечу.
– Ну, довольно любоваться. Ты очень красив и будь покоен – в победах недостатка не будет… Никто не заподозрит, что ты уже старый повеса, – пошутил он.
Супрамати оглянулся и осмотрел его.
– Да ты так же хорош, как и я; прическа жирафом идет тебе еще больше, чем мне. Никто не подумает, что ты на четыреста лет старше меня, – возразил Супрамати, смеясь. – Ну, а относительно побед, ты наверно одержишь их больше моего, потому что я женатый и степенный человек.
– Ага! Нары испугался и завидуешь моей свободе? Мне-то не будут делать сцены, как тебе, если ты вздумаешь разыскать m-elle Пьеретту, – поддразнивал Дахир.
Но приход секретаря прервал разговор.
– Экипаж ваш подан, – сказал он. – Из багажа вы возьмете с собою только эти два сундучка? – спросил он, указывая на два довольно большие ящика черного дерева с серебряными углами.
– Да, – ответил Дахир.
Друзья накинули на плечи черные плащи на шелковой подкладке, надели фетровые широкополые шляпы, взяли со стола перчатки желтоватой кожи и пошли за секретарем, который поднимался по витой лестнице, выходящей на площадку высокой башни; эта плоская крыша была окружена перилами.
Супрамати с любопытством огляделся кругом; очевидно, они поедут не по железной дороге.
Вдруг увидал он в воздухе большую звезду, приближавшуюся с головокружительной быстротой.
– Надеюсь, мы едем не на этой звезде? – спросил он, смеясь.
– Именно. Это ваш самолет, – отвечал с улыбкой секретарь. Минуту спустя длинный цилиндрический ящик в форме сигары, с двумя большими, круглыми, ярко освещенными окнами по концам, остановился на высоте площадки. Нивара отворил дверцу в балюстраде, вторая распахнулась в боку сигары, изнутри выкинули мостик, прикрепив его к железным кольцам, вдавленным в стену. Аппарат свистал и дрожал, как электрический фонарь.
Дахир и Супрамати перешли на судно, за ними Нивара, а слуга-индус перенес два сундука.
В маленьком освещенном коридоре их встретил господин, весь в черном, который поклонился им до земли и провел в крошечную гостиную, обитую золотистым атласом, с низкими мягкими креслами и черными лакированными столиками.
Самолет напоминал внутренним убранством вагон с тремя отделениями. Два из них были гостиная и спальня, затем шла комната для секретаря; а в каморках по концам помещались механик, слуга и багаж.