Дом иллюзий - страница 5

К числу таких опекунов принадлежали и Джон с Лорой. Они всегда были рядом, близки друг с другом на один лад, со мной – на другой, как с любимой сестренкой. Не то чтобы они присматривали за мной – они были героями собственной истории.

А эта история – моя.

В восемь лет во время уроков физкультуры, когда меня на бейсбольном матче отправляли в аутфилд, я играла в такую игру: устраивалась так далеко от всех, что ни один из мячей, пущенных одноклассниками, не долетал до меня, а учительница вроде не замечала, что я сижу, раздвинув ноги, в высокой траве.

Учительница, мисс Лили, была приземистой и коренастой, стриглась очень коротко, и кто-то из ребят в классе назвал ее лесбиянкой. Я тогда понятия не имела, что это значит (не уверена, что и тот мальчик знал). Шел 1994 год. Мисс Лили носила мешковатые тренировочные штаны, ярко-зеленые и лиловые пятна сливались на них в абстрактный, выколи глаз, узор. (Когда в воскресной школе мы читали историю Иосифа и его многоцветного плаща, на ум мне лезло это одеяние мисс Лили.) Синтетическая ткань шуршала на ходу, всегда можно было издали заслышать приближение учительницы. Ясно помню, как она пыталась научить нас работать с разными группами мышц – она провела линию, рассекая надвое свое тело от головы и до паха. Когда рука достигла низа, детишки захихикали. Далее она показала нам, где у нас правая и где левая сторона, как включать каждую независимо, а затем в тандеме. Завращала руками, словно карусель.

– Зарядка! – твердила она, касаясь правой рукой носка левой ноги, затем левой рукой носка правой. – У вас одно лишь тело, на всю жизнь! Берегите его.

Может, она и вправду была лесбиянкой.

Сидя в траве во время бейсбольных матчей, я вырывала все сорняки в поле зрения, после чего руки пахли грязью и диким луком. Я ломала стебли одуванчиков, дивясь липкому молочно-белому соку. Суть игры: берешь одуванчик и трешь с силой под подбородком – прямо над тонким белым шрамом, который остался после того, как я, совсем маленькая, упала в ванной, – трешь, пока цветок не начнет рассыпаться, и если подбородок пожелтеет, значит, ты влюблена.

В восемь лет я была тощая, как тростинка, и тревожная. Обычно слишком на взводе, чтобы предаться мечтам, но сидение в траве приносило мне своего рода покой. Во время уроков физкультуры я всегда брала оторванную головку одуванчика и терла ею подбородок, пока цветок не превращался в мокрый горячий шар, больше похожий на еще не распустившийся бутон.