Религия для атеистов - страница 6

Проблема еще и в том, как нам знакомиться друг с другом. Общественные места, где мы обычно встречаем других людей – пригородные поезда, запруженные толпой тротуары, залы ожидания аэропортов, – словно сговорились показывать сильно упрощенную картину наших личностей, а это снижает и нашу способность осознавать, что каждый человек – сложная и неповторимая индивидуальность. Трудно на что-то надеяться относительно человеческой природы после прогулки по Оксфорд-стрит или ожидания вылета в чикагском аэропорту.

Раньше мы ощущали более тесную связь с нашими соседями потому, что зачастую они становились нашими коллегами. Дом не всегда был безликим общежитием, куда возвращались поздно и откуда уходили рано. Соседи знакомились не потому, что были прекрасными собеседниками, просто им приходилось вместе возить сено или класть школьную крышу. Такие проекты естественным образом способствуют возникновению новых связей. Однако капитализм терпеть не может местной продукции и индивидуального производства. Для него предпочтительнее, чтобы мы вообще не контактировали с соседями, ему ни к чему, чтобы они задерживали нас по дороге в офис или, не дай бог, помешали онлайновой покупке.

В прошлом мы знакомились с другими людьми, потому что нам ничего не оставалось, как обращаться к ним за помощью… и они, соответственно, обращались к нам. Благодеяние было составной частью досовременной жизни. В те дни практически не удавалось избежать ситуаций, когда люди просили денег у малознакомых или сами подавали милостыню бродяге-нищему, – ведь в том мире отсутствовали система здравоохранения, пособия по безработице, муниципальное жилье. И приближение сирого, убогого, бездомного не заставляло прохожих отворачиваться – никто не считал, что эту проблему должно решать какое-нибудь государственное ведомство.

С финансовой точки зрения мы гораздо щедрее, чем наши предки, потому что отдаем чуть ли не половину наших доходов на общественные нужды. Но, по существу, мы этого не осознаем, передавая средства через анонимный институт налогообложения. Если бы мы над этим задумались, то, скорее всего, возмутились бы, что наши деньги используются на содержание ненужных бюрократов или для покупки ракет. Мы редко чувствуем связь с нашими менее удачливыми согражданами, для которых наши налоги оплачивают чистые простыни, суп, крышу над головой и ежедневную дозу инсулина. Ни реципиент, ни донор не видят необходимости сказать «возьмите, пожалуйста» или «благодарю вас». Наши пожертвования не оформляются – в сравнении с христианской эрой – как связующее звено в сложных взаимозависимых отношениях, когда материальные блага достаются получателю, а духовные – донору.