Религия для атеистов - страница 9
В наш секулярный век мы часто думаем, что любовь семьи и чувство общности суть синонимы. Когда современные политики говорят о своем желании исправить общество, в качестве символа квинтэссенции общности они приводят пример семьи. Но христианство мудрее и менее сентиментально в этом вопросе, поскольку признает, что ограничение семьей может на деле сузить круг наших привязанностей, отвлечь от связи со всем человечеством, отучить любить не только близких, но и соседей.
Для укрепления чувства общности церковь просит нас оставить за ее порогом все привязки к земному статусу. Внутри в цене любовь и милосердие, тогда как снаружи – власть и деньги. Среди величайших достижений христианства – его способность без какого-либо принуждения, за исключением самых мягких теологических аргументов, убедить монархов и магнатов преклонить колена и умалиться перед статуей плотника и омыть ноги крестьянам, дворникам и шоферам.
Церковь делает даже больше, чем просто декларирует, что мирской успех значения не имеет: различными способами она демонстрирует, что мы можем быть счастливы и без этого. Уважая причины, по которым мы в первую очередь хотим обрести статус, церковь устанавливает условия, благодаря которым мы готовы отказаться от любых званий и принадлежности к какому-то классу. Она, похоже, знает, что мы стремимся обрести власть, главным образом из боязни того, что может случиться с нами, если у нас не будет высокого ранга: нас лишат всего, нами будут помыкать, друзья разбегутся, и придется влачить скромное и унылое существование.
Гениальность мессы в том, что она шаг за шагом избавляет от этих страхов. Здание, в котором идет месса, почти всегда великолепно. Хотя построено вроде бы с тем, чтобы знаменовать равенство людей, по красоте оно превосходит многие и многие дворцы. Компания тоже соблазнительная. Мы горим желанием стать знаменитыми и влиятельными, тогда как «быть как все» представляется незавидной судьбой, если норма – это посредственность. Высокий статус становится инструментом, выделяющим нас из группы, которую мы презираем и которой боимся. Однако, когда прихожане кафедрального собора начинают петь «Славу в вышних Богу», мы чувствуем, что это собрание людей не имеет ничего общего с теми толпами, которые мы видим в торговых центрах или больших аэропортах. Незнакомые люди смотрят на сводчатый, в звездах, потолок, хором поют: «Господи, приди, в людях своих живи и укрепляй их Своей милостью» – и оставляют нас с мыслью: а может, человечество не так уж и плохо.