Труднее всего иностранцем было постичь структуру Москвы; даже персы 16 века, казалось бы, привыкшие к лабиринтам восточных поселений, утверждали, что невозможно изобразить этот русский город на чертеже. Именно Средневековье создало радиально-кольцевую систему Москвы. Улочки и переулки центра города (и особенно ее Замоскворечья), своим человеческим масштабом еще и сегодня сохраняют дух Первопрестольной.
Названия улиц и переулков передают нам и память о занятиях наших предков: Хлебный, Скатерный, Староконюшенный, Каретный, Ветошный….
В 13-14 века, когда по Москве, как и по всей Руси, огнем и мечом прошли монголо-татарские полчища, Москва, как и вся Русь, попала под мучительно долгое томление татарского ига. Но Москва не стала бы Москвой – будущей столицей России, если бы не нашла в себе силы в те грозные времена расти и крепнуть. Москва в 14 веке встала во главе движения и борьбы за объединение всех раздробленных русских княжеств в единое русское государство.
Московский князь Дмитрий – внук Ивана Калиты, названный впоследствии Донским, готовясь к борьбе с монголо-татарами, возвел в Москве на месте старого деревянного Кремля новую белокаменную крепость.
Тогда, в Москву на 450 000 подводах из Подмосковья, с Мячковских каменоломен было привезено 113 000 тонн белого камня-известняка, который придал Кремлю не только крепость, но и красоту удивительную. С тех пор Москву стали называть Москвой Белокаменной.
Новые стены Дмитрия Донского выдержали сто лет пожаров. Князь Дмитрий, собрав трехтысячное войско, выехал на белом коне из белокаменной Константино-Еленинской башни Московского Кремля на Куликово поле, где и состоялась историческая битва 1380 года, положившая начало объединению Руси в единое государство, ставшее впоследствии могучей Российской Империей.
Победа на Куликовом поле укрепила авторитет Москвы, постепенно и другие разрозненные тогда враждой русские княжества начали смотреть на Москву, как на оплот единения.
Перед судьбоносной битвой, помня, что нет победы без Божьего благословения, к преподобному Сергию Радонежскому, обладавшему тогда наивысочайшим авторитетом, в Троицкий монастырь, им основанный, отправился за советом и благословением московский князь Дмитрий.
Как писал Карамзин:
«Дмитрий, вдохновленный любовью к отечеству, после 150 лет робости русских перед татарами, осмелился, наконец, сразиться с врагами.