– Как думаешь, сколько их? – глухо спросил император, за раз проглотив целую гроздь винограда.
– Разведчики сообщают о незначительном превосходстве сил противника в этой области, мой император, – первый легат почтенно склонил голову.
– Насколько незначительном? – проворчал государь, вытирая побежавший по подбородку сок рукавом мантии. – Двадцать тысяч? Тридцать?
– Все не так плохо, мой император, – легат позволил себе легкую ухмылку. – По самым неприятным для нас прогнозам, в расположении царя Лангароса около сорока пяти тысяч бойцов. Даже не сомневайтесь, легионы с легкостью обратят противника в бегство.
– Хотелось бы верить, – с кислым лицом ответил Магред. – Уже надоела эта война… И почему совет заставляет меня присутствовать в походах лично? – вдруг капризно всплеснул он руками.
– Солдаты бьются насмерть ради вас, мой император. Они с радостью отдают свои жизни во славу Дамира, но они хотели бы знать, что правитель нашей великой родины лично примет их последний вздох. Это большая честь!
– И все равно, – буркнул Магред, вслепую шаря по столику в поисках очередной порции цыпленка. – Местный климат плохо сказывается на моем здоровье. Был бы я сейчас среди своих виноградников в южной части Кальсарии!
Легат счел за лучшее промолчать. Капризный нрав государя был большой занозой в мягком месте для верховного совета империи, но Магред более чем устраивал их своим покладистым характером. Первому легату оставалось лишь следить за тем, чтобы на столике императора никогда не переводились свежие ягоды, а постель ему согревала экзотическая красавица из юго-восточных племен, покорившихся империи лишь в прошлом году, чтобы вить из Магреда веревки. Верховный совет самолично руководил государством, прикрываясь именем законного правителя, ведь марионетка на троне с легкостью шла у них на поводу.
Гертис улыбнулся. Пока что их затея с Марием, главным казначеем Дамира, проходила гладко. Будучи не последними людьми в государстве, старые друзья, которых жизнь свела еще в юношеской гимназии, давно пришли к неутешительным выводам: Дамирская империя падет, причем очень скоро. Быстрорастущему населению Южного пояса становилось тесно в старых имперских границах. Народ задыхался на узких улочках городов-муравейников, изнывая от безделья. Росло и недовольство простых граждан высшим сословием империи. Мол, зажравшиеся вельможи позволяют себе слишком много, и им давно пора задуматься о повышении благосостояния простого люда. Не хватало рабочей силы, ведь приток рабов из-за пролива давно иссяк, а бывшие рабы то и дело становились гражданами Дамира, со старыми обидами и новыми требованиями.