В ректорате были предупреждены о том, чтобы в случае, если женщина начнет им названивать и проверять нежданных гостей, ей бы ответили – есть такие, точно, посылали. Все-таки у ФСБ до сих пор остается множество возможностей, в том числе для решения таких вопросов. Особенно чекисты были традиционно сильны в высших учебных заведениях.
– Что с ним опять? – недружелюбно осведомилась Анна Алексеевна, приглашая нас в квартиру.
– Не беспокойтесь, – произнес я, стягивая туфли и надевая предложенные пушистые тапочки. – Успеваемость – тут у него все терпимо. Но его несколько дней не было на занятиях.
– Его проблемы исключительно психологического характера. Неразрешенные внутренние конфликты, которые, если их не купировать, могут привести к надлому психики, – завел Робин убаюкивающую песню. – Мы не призваны карать. Мы хотим, чтобы он реализовывал на сто процентов свой немаленький потенциал.
Робин действительно мог бы стать неплохим психологом. А как психоаналитик – так вообще бы озолотился. Но он стал снайпером. А потом дезертиром. Но это совсем другая история.
Мы расселись в большой комнате стандартной московской двушки. Из мебели здесь был просторный, на полкомнаты, диван, три кресла, полутораметровая плазменная панель на стене, множество полок с книгами, посудой и недорогими сувенирами из разных концов света – алюминиевыми Эйфелевыми башнями, гипсовыми сфинксами, деревянными таиландскими жабами, приносящими деньги. Стены тоже были завешаны всяческими заморскими дарами – папирусами с изображениями египетских богов, шелковыми китайскими рисунками. Все это отражало род занятий хозяйки квартиры – она являлась директором небольшой туристической фирмы.
Она налила чай в большие фарфоровые кружки, стоящие на журнальном столике рядом с блюдцами с вареньем и песочными пирожными.
– Я его воспитывала одна. – Голос у нее сухой, даже равнодушный, но нетрудно было догадаться, что за показным равнодушием скрывается буря страстей. Она была похожа на человека в отчаянии, который держится из последних сил. – Дима всегда был чувствительным, умным ребенком. И очень увлекающимся. Началось все с этих мерзких программ обучения. То курсы по раскрытию личности, то сайентологи в школы повадились. И ребенок стал меняться. Хулиганить перестал. Но книжки эти чертовы… Эти Шамбалы, гуру, Блаватская с Эдгаром Кейси.