- Это ты у Якимуры нахватался? – спросил Псих.
- Угу.
Значит, не ошибся я на его счет.
- А что с якутом?
- Проверили всех от якутов до бурятов и прочих нанайцев. Нашли
нужного.
- Что он сказал?
- Ничего. Мертвецы ребята молчаливые. Он лежал мертвый в сугробе
за собственным иглу. Убили его семь дней назад. То есть когда тебя
в Цитадель завезли. Это была единственная ниточка.
- А кто меня отравил?
- Мы не знаем. Он скрылся.
- Это была она. Короткие черные волосы, пухлые губы, титьки
четвертого размера, бедра такие прям. – я руками обвел фигуру,
показывая какие они были.
Псих заржал, а Йен даже не улыбнулся.
- Понятно, почему ты ушами хлопал, пока тебя травили.
Я подробно описал, как все произошло, потом расписался в
рапорте, и Псих поднялся со стула.
- Значит так. Йена выделяю тебе в личные телохранители. Будь
очень осторожен. Ходи и оглядывайся. Он парень толковый, поможет
тебе освоиться на первых порах.
- Это хорошо. – сказал я. – Шмотки мои где обычно?
- Ракетница прям под подушкой у тебя, остальное валяется в
ванной. И завтра заскочи в отдел, фотороботы составим. Бывай. Если
что еще вспомнишь, говори Йену.
- Удачи в расследовании.
Псих кивнул и вышел.
- Садись, мне собраться надо. – сказал я Йену и пошел в ванну.
Вытащил все вещи. В первую очередь проверил трусы, затем нашел
нужный патрон от ракетницы. Заначка была на месте. Ну, хоть что-то
радует. Я сбросил больничный халат и оделся в свою уже изрядно
поношенную одежду. Пованивало от нее прилично.
- Я отойду. Мне позвонить надо. – донеслось из палаты.
Ну иди, подумал Я и разложил все остальные вещи на
полу.
- Не густо.
Взял свою флягу с живцом, открыл и сделал пару глотков. Кайф. Не
то пойло, которым меня тут пичкали. Разную полезную мелочевку
рассовал по карманам. Обе ракетницы зарядил и сунул в боковые
карманы куртки. Флягу, остатки запасов сникерса и прочее закинул в
рюкзак.
Когда я вышел из палаты, Йен уже стоял в коридоре. Мила
немигающе смотрела на меня. Ее лицо не выражало никаких эмоций.
Словно восковая маска. Я не удержался и поцеловал девушку в
щеку.
На ее лице в долю секунды промелькнула такая гамма эмоций, что
не всякий актер отыграет. Так-то лучше, а то строит из себя
киборга. Я развернулся и пошел, сдерживаясь, чтоб не заржать.
Эмоции хлестали через край. Вокруг живые, мать их, люди!