– Отлично, – сказал Алекс. – Какое время тебе подойдет?
Они выбрали четыре часа дня в пятницу и с тех пор уже полгода виделись каждую неделю. На первой же родительской встрече, которая состоялась в октябре, Алекс спросил Ингу о Васином отце. Он не сказал ни слова о Васином намерении его найти. Он объяснил Инге, что обстоятельства рождения человека и особенности отношений между его родителями чрезвычайно влияют на всю его жизнь и что их влияние тем сильнее, чем меньше человек о них знает.
– Разве неправда, что меньше знаешь – лучше спишь? – удивилась Инга. – Я как раз стремлюсь уберечь ее от всего этого.
– Неправда, – серьезно ответил Алекс. – Сон ухудшается обратно пропорционально количеству знания. Когда о том, что вокруг тебя происходит, знаешь мало, то спишь весьма плохо.
– Почему так? – спросила Инга с искренним интересом.
– Потому что в психике каждого человека есть бессознательная часть. И вот эта бессознательная часть знает все. То есть буквально все. Бессознательное помнит, как мы родились, кто был вокруг нас в родильном зале, как нас приняла мама, когда нас ей подали, что она почувствовала в тот момент.
На этих словах Инга, до этого внимательно смотревшая ему в лицо, опустила глаза.
– Но если она все так хорошо сама знает, то зачем мне рассказывать? – спросила она.
– Она не знает, что она это знает, – объяснил Алекс. – На уровне сознания она действительно не знает ничего. Ее надо приводить в контакт с тем знанием, которое в ней спрятано. Если этот контакт не установить, начинается невроз, начинаются психологические проблемы, трудности с адекватным выражением эмоций.
– Вы хотите сказать, что она третий год носит одни и те же джинсы потому, что я не рассказываю ей об отце?
– Да.
Инга помолчала.
– От правды ей лучше не станет. Правда неприятная. Если она узнает правду, еще неизвестно, что она начнет носить, – грустно сказала она.
– Вы боитесь, что она ее не выдержит? – спросил Алекс.
– Да, – коротко ответила Инга.
– Похоже, вы и сами ее не слишком выдерживаете, – сказал Алекс.
– Я стараюсь, – заверила она его.
– Стараетесь забыть. Но говорить-то об этом для вас невыносимо.
– Да, невыносимо, – вздохнула Инга, а потом снова адресовала ему свой умоляющий взгляд. – Могу вам рассказать, если хотите.
– Хочу, – сказал Алекс.
– Но только при условии, что вы Васе не будете рассказывать, – заявила Инга тоном капризничающего пятилетнего ребенка.