К царице мертвых и богине
Грядут в молчаньи строгом тени,
Пред ней вставая на колени.
И чувство умиротворенья
Я испытала на мгновенье
И вдруг поверила печально,
Что жизнь ушедших изначальна.
Любимых мы не потеряем,
Коль смерти душу доверяем,
Пройдя по руслу Ахерона
В сады, где правит Персефона.
На камне рдели три граната
А кипарисы шли куда-то,
И день, как сон мой, растворился,
Как будто вовсе не случился.
Горит Додонская долина,
Как однодневная рябина.
Страна Дионы изначальной
Одета осенью печальной.
И кровь кустов цветёт доныне,
Тех, что доверены богине.
А дуб вещает предсказанья
Под листьев медных трепетанья.
Немолчный стон котлов, звенящий,
То – громовержца глас гремящий.
Кругом бледнеют маргаритки,
Как алебастровые свитки.
В постройки римской бастионы
Вселились сирые вороны,
Как будто чёрные голубки
Обжили сих камней обрубки.
Сюда из Некромантиона
Идут по руслу Ахерона,
А воды, мертвые – живые
Питают страсти роковые.
И босоногих селл уроки
Сложились в каменные строки.
Но ныне странная картина:
Почила древняя долина.
Ей снится сон, медовый, вязкий,
Легенд, не знающих развязки.
В Османско-греческой Янине
Мы зрим особую манеру:
Сюда приехав на машине,
Обязан посетить пещеру.
Пещера в городе-вот чудо!
Сообразить не можешь сразу,
В Аида царство и оттуда
Мы шли по гидову приказу.
Попался нам военный крепкий,
Шаг в сторону – расстрела хуже,
Был взгляд его недобро-цепкий,
А стены мокрые все уже.
Вергилий наш без церемоний
Нас вёл всё выше-выше-выше
И окликал без антимоний,
А мы вели себя всё тише.
Нелегким было испытанье —
Взбираться вверх в седой капели,
Своё тяжелое дыханье
Сдержав в подземной колыбели.
Причудливы дары природы,
Наросты льда и блеск металла,
Цветы невиданной породы
Из каменного материала.
Растут анфалы – сталагмиты
На древнем, скользком основаньи,
Грибами виснут сталактиты
В резном воздушном колебаньи.
Зеленой плесени короста
Рисует странные картины,
Расшифровать их так непросто,
Хоть пройден путь до середины.
А сверху виснут осьминоги
С знакомой медною окраской,
Путь преграждают носороги,
Раскрашенные серой краской.
И плачет старая пещера,
Сочится влагой в свете ложном.
Как лилипут у Гулливера,
Здесь чувствуешь себя ничтожным.