Из толпы начали выбираться коты – первый, второй… Бара попыталась присоединиться к группе, но была остановлена грубым:
– А ты куда? Девчонки остаются здесь. До следующего корабля вы должны собрать весь, вы слышите, весь жемчуг вокруг острова – за дорогу придётся платить.
Коты встревожено заворчали. Вышедшие вперед добровольцы неуверенно затоптались на месте. Бальт, не обращая внимания на недовольство, продолжил:
– И главное. Совет храма категорически запрещает умирать в море. Все слышали? Уже вторую луну мертвых приказано сжигать у статуи Баст, а пепел развеивать с вершины холма. Все архипелаги уже оповещены и согласны, что незачем поганить воду и привлекать морских хищников – они помешают добывать жемчуг.
Старая Кулга, застывшая перед толпой, неверяще воскликнула:
– Это же невозможно! А наши души – если они не уйдут в море, то кто же вернёт их обратно перерожденными? Как будут рождаться дети без души? Как без души будет жить море? Оно умрет, и мы вместе с ним.
Бальт усмехнулся: – Да сдалось вам всем это море. За десяток лун соберём весь жемчуг, и переберёмся в наш новый мир. А там – никакого моря. Поля, луга и простор.
Развернулся, бросил через плечо:
– Старые времена закончились. Мы ночуем на корабле, на рейде. К рассвету выберете тех, кто поедет со мной, и пусть подходят к пирсу. Ваш остров – последний, все остальные уже готовятся к переезду.
Кто-то в толпе гортанно завыл. Кулга сделала несколько шагов к статуе Мимира, пошатнулась и упала. К ней бросились сразу несколько котов, попытались привести в себя, а когда не удалось – подняли и понесли в дом.
– Вряд ли доживет до рассвета, – горько сказала Бара, подняла взгляд на Мимира. – Как мы теперь будем жить? И как ты без нас…
***
Солнце ещё не показалось из-за горизонта, лишь одинокий бледно-голубой луч пробился через тяжелые тучи и безуспешно попытался прочертить на тёмных волнах хотя бы тонкую дорожку. К обрезу воды приблизилась мрачная процессия с носилками. Кулга, поддерживаемая под руки, тяжело сползла на берег и вошла в воду.
Альфа вгляделся в бушующее море и властно произнес:
– Рассвет близко. Пора.
Старая кошка все более уверенными шагами пошла в глубину. Набежавшая волна накрыла её, повлекла за собой. За волной последовал мощный вал, разбившийся ажурной пеной. Когда он откатился, на поверхности никого не было. Наступившую тишину нарушал лишь торжественный речитатив: