Но я успокоил:
– Есть одна возможность уйти!
– Одна?.. У тебя карта? – Антон ещё не догадывался.
Нет, карты не было, было другое: немного ненадёжное из-за того, что до конца не испытанное.
Этим способом в прошлом месяце пришлось спасать от непонятно какой неприятности дочку. Что там случилось пока я был в командировке, не знаю. Но в воскресенье, когда приехал на день домой, её заблокировали незнакомые пацаны. Дочка просила помочь.
Толпу долговязых малолеток возле женского туалета автовокзала я увидел сразу. Они такой наглости не ожидали, и я легко протолкнулся к двери. Сказал ближним:
– Ждать здесь! – и плотно закрыл за собой дверь…
Потом уже, когда я Оксане всё объяснил, мы вместе смеялись, вспоминая этот момент происшествия.
Дочке семнадцать, она весит как воробушек. Сейчас же приходилось решать за двоих взрослых мужиков, каждый весил без малого под сотню. Это запредельно, но куда денешься, такова наша научная работа. Только надо сперва подготовить тех, кто не был склонен верить так, как верила мне Оксана.
И ведь ещё сегодня утром ничто не предвещало, что придётся бежать, спасаться. Всё было как всегда. Проснулся в семь, сотовая связь работала, позвонил Антону, и после Борису сообщил, что едем. На что Борис, как обычно, съязвил:
– Прям сейчас?
На что я, тоже привычно, ответил:
– Через полчаса будем у проезда!
Это у нас как утренняя разминка. Я Борису назвал крайний срок!
Ещё летом, в первый рабочий день он позволил себе опоздать, как сказал, на минуту, потом пришлось добираться самому. Ругался страшно!
Когда я вышел на улицу, Антон только притормозил у гостиницы.
– Как обычно, или прямо туда? – спросил он, когда я сел.
– Он успеет! – ответил я, надеясь, что не прогадаю.
Когда подъезжали к точке, Борис стоял, ждал.
– Что так долго? – знакомо проворчал он.
Двести десять километров до загородной лаборатории были неизменными. За три месяца с июля мы к этой нашей удалёнке привыкли. Нас троих в группу собрал великий Александр Михайлович. Как нам тогда показалось, большей ошибки он в жизни не совершал. Кроме идеи нас ничто не связывало, мы были полной противоположностью друг другу.
Антон – механик-самоучка, не признававший за наукой никаких прав, но всегда точный и надёжный. Боря мог с закрытыми глазами цитировать всех великих, начиная с Ньютона, но в бытовых вопросах был ненадёжен.