Ей часто мерещилась петля… Острый нож или яд.
Жить совершенно не хотелось.
К тому же, она осознавала, что отнюдь не является красавицей. Худая, небольшого росточка с личиком маленькой хрюшки. Жиденькие волосики, короткие, почти мужские пальцы. Ступни ног сорокового размера, напоминающие ласты. Совершенно плоская фигура – типичная доска.
Маленький, заморенный скелетик с громадными ногами.
Она всегда работала уборщицей – она не смогла бы претендовать на какую-то другую работу. Единственное, что она могла делать – только убирать. Стирать, гладить. Мыть посуду. Вытирать пыль. И выслушивать бесконечные, как вселенная, упрёки бабушки. Что она висит у неё на шее. Что она, конечно же, виновата в том, что её родители-алкоголики пропили квартиру и дружно покончили с собой, отравившись угарным газом за день до того, как они должны были освободить уже чужую жилплощадь.
Иногда Светлана жалела, что не осталась тогда ночевать дома, а заночевала у бабушки. Тогда, по крайней мере, у неё была бы хоть слабая надежда на рай – ведь такая смерть не была бы самоубийством. Если бы её убили родители…
В будущем у неё никаких перспектив не было. Разве что умереть.
В мужчин она не верила, к тому же, она мало с кем встречалась. И никогда эти встречи не повторялись дважды.
Первая встреча – прогулка по парку – её никогда не водили в кафе. Затем животная случка в каких-то кустах. И «кавалер» поспешно ретировался, естественно, не оставив номера телефона.
Так что о замужестве можно было и не мечтать.
Единственной радостной мыслью было ожидание бабушкиной смерти. Тогда квартира должна была перейти к ней.
Но Светлана устала ждать… Аубить бабушку не могла и не хотела. Даже не из жалости, а просто потому, что она знала – с её «удачей», скрыть следы преступления у неё не получится.
Небо над её головой всегда было тёмным. И беззвёздным. А в душе – депрессия и усталость. Та же беззвездная, туманная ночь.
И вот, эти двое пришли за ней. Она сидела на лавочке, как обычно. Ждала, пока сможет заставить себя войти в подъезд. И – не могла. Её задница словно прилипла к холодным доскам. Странное отупение навалилось на девушку в поношенной старой одежде.
– Привет, – они сели по обе стороны от Светланы. – Хочешь стать красавицей, Света?
Их лица слабо фосфоресцировали во тьме, хотя Светлана точно знала – такого в природе не бывает. По крайней мере с человеческими физиономиями.