Теперь, в шестидесятые годы, Гулякин уже и сам освоил операции по пластике пищевода, совершал резекции и полные удаления желудка. Однако гастропанкреатодуоденальную резекцию делать ему еще не приходилось.
А сложность этой операции в том, что проводится она в зоне крупных кровеносных сосудов. Одно неточное движение – и ничто уже не спасёт больного. Возможно, именно поэтому считанные хирурги не только в СССР, но и во всём мире могли отважиться на такое оперативное вмешательство.
Раздумья прервал лечащий врач, который принёс материалы самого важного исследования.
Сомнений, а, следовательно, и надежд более не оставалось.
– Головка поджелудочной железы поражена опухолью.., – сказал лечащий врач.
– Вижу, – отозвался Гулякин.
– Что будем делать? Прикажете поместить в отдельную палату?
– Да, поместите, – кивнул Гулякин и прибавил обычное в таких случаях. – Облегчите страдания.
Через полчаса Гулякин сам пошёл к больному. Справился о самочувствии.
– Болит, доктор, очень болит, – скрипнув зубами, прошептал больной и осторожно провёл по животу. – Что у меня там? А? Скажите… Это опасно?
– Исследуем, – очень спокойно сказал Гулякин: – Возможно, придётся вас оперировать.
– Оперировать? Но мне говорили, что на поджелудочной железе операции не делают. То, что у меня панкреатит, я знаю. Давно уж мучает. Но сам проходит. Может и на этот раз пройдёт?
– На этот раз не пройдёт. Надо решаться, пока не поздно. А насчёт операций вам говорили неправду. Да и вообще меньше слушайте всяких знатоков. У нас ведь всяк лекарь, когда о других речь. А сам, если что, сразу к врачу. Верно говорю?
– Верно, – постарался изобразить что-то вроде улыбки больной.
Гулякин старался отвлечь его от мыслей о болезни и наблюдал, пытаясь определить жизненные силы, что очень важно.
– Фронтовик?
– Да, воевал.
– А где, на каком фронте?
Больной стал рассказывать. Долго они сидели в палате вдвоём, вспоминая фронтовые годы.
– Ну, отдыхайте, а меня ждут дела, – сказал, наконец, Гулякин. – И повеселей. Вон через какие горнила прошли, а теперь-то в таких условиях, как у нас и операцию не перенести? Я уверен, что всё будет нормально.
– Подумаю, доктор.
Гулякин вернулся в кабинет. Он знал, что не только больному, но и ему самому предстоит ещё долго думать перед операцией, составлять её описание, методику, определять тактику оперативного вмешательства.