– Я уже ухожу, – ох, только бы не показать слез…
В этот миг Майя, хлопнув в ладоши, зычно крикнула на всю поляну:
– Луна вышла! Айда папоротников цвет искать!
Музыка стихла, а вместо уже привычной трещотки раздался звук заводящегося мотора. Похоже, Гриня с Катериной решили уехать еще до рассвета.
Все разбрелись, и притихший лес вдруг ожил. Повсюду слышались шаги, шорохи, смешки, треск веток и чужое дыхание за плечом… Тайка отошла подальше под сень сосен и свернула с тропки туда, где прежде видела густые папоротниковые заросли. Только оставшись одна, она дала волю слезам.
Купальская ночь была светлой, несмотря на то, что луна то и дело пряталась за тучами. Влажная земля пружинила и чавкала под ногами, а прежде эту часть леса никогда не заболачивало… ох, Гриня, Гриня.
Тайка подобрала палку, чтобы раздвигать широкие листья и не провалиться в какой-нибудь бочажок.
Пару часов спустя ноги сами вынесли ее на незнакомую поляну. Высоченные – почти в пояс – папоротники росли тремя плотными кругами, а в самом центре… сперва Тайке показалось, что чей-то костер мерцает, то разгораясь, то угасая. Лишь продравшись через первый круг зарослей, она поняла – нет, не костер. Цветок! Настоящий! Слезы вмиг высохли, и Тайка ускорила шаг.
Вскоре она заметила, что с другой стороны к центру поляны тоже приближалась темная фигура и неизвестный соперник, как назло, был проворнее.
Луна вновь вышла из-за туч, осветив поляну, и Тайка ахнула. К цветку папоротника склонился парень из дивьих: высокий, с волосами светлыми, как лен. По обе стороны от него замерли собаки: овчарка и взрослый симаргл с белоснежными крыльями. Дивий гость коснулся лепестков цветка, будто бы погладил, – но срывать не стал. Вместо этого вырыл ямку рядом, что-то сложил в нее, закопал и полил из фляжки.
– Эй! Кто ты?
Когда Тайка продралась через второй круг, небо едва заметно посветлело: близился рассвет. Дивий парень вздрогнул, выпрямился и положил руку на холку симаргла.
– Забудь все, что видела. Не твое это дело. – Его голос лился, как родник, завораживая чудесным звоном.
Тайка мотнула головой, сбрасывая морок, и схватилась за оберег:
– Еще как мое! Я ведьма-хранительница Дивнозёрья, тут все под моей защитой.
Ответом ей стал смех.
– Такая юная, и уже ведьма? Не оскудел ваш край на чудеса… – он собрал в ладонь утреннюю росу с папоротниковых листьев и сдунул капли прямо Тайке в лицо.