– Здравствуйте, – сказал Ральф. – Вам пришла почта… Из Ватикана. Может быть что-то важное? Я решил привезти.
Епископ осмотрел его со скучающим выражением лица.
– Это все, что ты способен изобрести?
– Что вы хотите сказать?
– Я надеюсь, ты здесь по поводу почты. Не по поводу Ви.
Видеть Ральфа растерянным было непривычно. И еще непривычнее, видеть его с опущенной головой.
В глубине души я была довольна.
Раньше я представляла отца более ласковым аналогом Маркуса. Мне виделся деликатный и очень чуткий мужчина, который был своему ребенку матерью и отцом. Светский, добрый и безукоризненно вежливый.
В реале он больше напоминал Себастьяна. Он был жесткий. И мрачный, как сам Аид, которого Маркус однажды писал с него.
Отец развернул и снова сложил газету.
На развороте крупным планом алела жопа в красных колготках. Библейские места хозяйка жопы слегка прикрыла ступней.
В какое бы положение ни поставила бы вас Жизнь, наши колготки помогут вам сохранить лицо в любой ситуации! – кричала подпись под снимком.
Я покраснела и прикрыла лицо рукой. Когда уже этот снимок покинет полосы? Других проблем, что ли нет, кроме как продавать колготки?
– Я очень тобой горжусь, кстати, – сказал отец, сравнив еще раз фотографию и мою ступню. – А фотографии, на которых ты сохраняла лицо, есть?
– Кстати, этот фотограф снова звонил Филиппу. Кричал, что ты ему всем обязана и требовал благотворительных взносов, – вставил Ральф.
– Сломай ему… телефон, – посоветовала я.
– Твой любовник просит денег у твоего бывшего? – уточнил епископ, со вздохом складывая газету внутрь жопой. – С каждым часом все чудесатей.
– Он не мой любовник! – рявкнула я. – Он просто сделал несколько снимков!
– И кокаина ей полный нос набил! В благотворительных целях! Чтобы ее не вынесло с того количества спиртного, что она приняла, – наябедничал Ральф.
– Не твое сраное собачье дело, понятно?! – взвизгнула я. – Даже если эти сведения тебе прислали из Ватикана, я и мои ноздри тебя не касаются.
– Нет, касаются!
– Что с тобой происходит, Ральфи? – уже серьезно спросил отец. – Новая фамилия по мозгам ударила? Ты себя совладельцем вообразил?! Я сказал тебе еще в Гамбурге: оставь Верену в покое! Какого черта ты снова здесь?!
– Я всего лишь хочу поговорить с ней. По-человечески.
– Она этого не хочет.
Ральф закусил губы и посмотрел на него, словно епископ отбирал у него последнее. Тот ответил холодным взглядом в упор. Герцог валялся у его ног, обняв ступню обеими лапами и терся лбом об икру. Потрепав сомлевшего пса по выгнутой шее, отец поднялся и оттолкнул меня за спину, чтобы Ральф не достал.