Но никакие выходки не колебали её влияния на городское общество Бреста-над-Бугом. Совсем напротив – тонкий бледный рот на морщинистом лице в окружении чёрных колец парика мог смело говорить всё, что думает. В выражениях генеральша стеснялась ещё меньше её покойного мужа, и все только кивали – значит, имеет право, значит, власти у неё достаточно.
Многое, очень многое решалось в гостиной на первом этаже её добротного жёлтого особняка с высокими окнами, распахнутыми настежь по случаю летней жары, за картами, пивом и бутербродами с шестью видами крестьянской колбасы и сыра…
Вот почему недавняя смена власти порядком её смутила. Пани Крашевская чуть не дошла до того, чтобы читать газету за утренним кофе. И только в последний момент её повар, потомок литвинских рыцарей Алесь Бзур-Верещака, успел напомнить встревоженной старухе, что редактора «Брестского ежедневника» назначили именно по её протекции и ничего умного этот лоботряс всё равно не напечатает…
Тем временем по тихим улочкам трёх колоний продолжали ползать мрачные слухи. Никто не мог понять, с чего вдруг пришла беда.
Жили как жили, пережёвывали слухи из далёких столиц и были уверены, что большевики урок усвоили, будут засылать шпионов и диверсантов, но атаковать солдатами не рискнут. Но тут внезапно на Вторые Польские Республики напали немцы, с которыми ещё вчера были в союзниках.
Сперва казалось, что армия устоит. Немцев сдерживали где-то на западе, правительство обещало бомбить Берлин и в ближайшее время перейти границу… Но потом раз – и эти же самые немцы появились здесь же, на городских улицах. А польский гарнизон, который так сверкал на балах и парадах, загнали сначала в крепость, а потом куда-то за мост, в Тересполь, где они и сгинули.
Администрация в стране была теперь оккупационная, польского не знала и не понимала местных дел. Чиновники из колонии Нарутовича тоже мало что понимали. Единственное, что знал каждый, – его сосед тоже продолжает состоять на службе и выполнять обязанности, как при старом режиме. Власть пришла новая, но город стоит на прежнем месте, и кто-то должен заведовать всеми делами.
И каждый понимал, что всё это ненадолго. Что если рано или поздно начнётся чистка? А куда податься, если вдруг тебя вычислят? Это совершенно непонятно никому из жителей колонии Нарутовича.