Некоторые ходы мышления могут очень сильно удивлять, и вот это удивление какого-то хода вызывает значительный интерес, затем возникает желание повторить ход, воспроизвести ход и от этого хода выскочить ТУДА, к чему-то другому.
Можно стремиться к простоте, но нет ничего более прискорбного, чем упрощенная простота. И простота иногда – это бедность, а иногда простота – это изощренность. И если, опять же, внимательно присмотреться к тому, что присутствует, к мышлению, то возможно окажется, что такое происходящее тоже значительно-бесцветно, и потому возникает желание обнаружить какую-то утонченную изощренность, которая бы удивила, и, возможно, позволила бы очередной раз заметить какой-то интеллектуальный изыск.
Возможно, есть какие-то мысли-состояния, которые нельзя повторить, но о них можно сказать, что «это было…», но «что это было?» Предположительно такие состояния нельзя передать ни в живом разговоре, ни в тексте, а после их невозможно воспроизвести. Но, возможно, сам текст является способом воспроизведения разного, и это разное – это все богатство, созданное явным мышлением в течение всей его происходившей истории. И такой текст в каждом проигрывающем «проигрывается иначе» и воспроизводит «что-то разное», но при этом «что-то похожее», и это нечто непонятное.
Такое мышление может взаимодействовать с чем угодно и быть чем угодно, у такого мышления нет никакого основания, кроме него самого, и нет никакого понятного направления. Такому мышлению доступно все, на что оно желает себя направить-обратить-превратить-стать-быть.
Что значит обнаружить новую мысль, раскрыть, вскрыть, открыть? Возможно, это целое искусство, непосильное занятие для того, кому в первичном состоянии постоянной экономии не хочется испытывать какого-либо напряжения. Но, возможно, преодолев такое нежелание затрачивать себя и проиграв какое-то сверхнапряжение, предположительно возникнет и удовольствие от напряжения и желание осуществлять такое снова и снова. Конечно, в таком есть и обратная сторона, такое напряжение очень сильно меняет и воздействует на того, кто стремится расходовать себя. Иногда такое может сильно покалечить.
Но в итоге все равно останется непонятным, почему возникает такая изощренность? Это результат какого-то пути, результат праздности и скуки или какое-то действительно действительное стремление для того, кто присутствует только как-мысль? И тут тоже может наметиться переход к другому способу «экономии себя», тут возникнет желание удалить от себя и отстраниться от всей шелухи и сосредоточиться на самом главном, на том, что становится интересным для какой-то изощренности.