, но при этом это не эзотерика или какая-то примитивная мистика. Все изложенное не имеет отношения к какой-то психофилософии, психоанализу, фрейдизму, антропософии или какой-то теософии…, не связано с употреблением препаратов изменяющих сознание, не служит целям врачевания или извлечения тайных скрытых способностей.
Странное мышление
Однообразие наличного плана бытия
Что может удивлять, завораживать, останавливать дух, вырывая его из происходящего? На такое способна только какая-то значительная мысль11, которая обращает мышление в ничто12, вырывает его из «происходящего что», обращая его в вечность, что и есть какой-то миг-ничто, какое-то «с той стороны сознательности», а затем возникает нечто, то есть мысль (сознательность) после такого ничто. И что есть такое «то ничто», и что есть «это нечто после» – это все только предположения…
Сложность таких извлеченных мыслей значительна, и чем внимательнее дух, чем он более изощрен, тем сильнее он требует какого-то сверхзначительного напряжения для определенного взаимодействия с загадочным тем. И такое напряжение становится смыслом и целью, а все другое становится каким-то бесполезным и бессмысленным, но все же нужным в этом присутствии. Отсюда и поиски такого напряжения становятся необходимостью и чем-то, без чего дальнейшее существование становится бессмысленным, а иногда даже абсолютно невыносимым.
Человеческое мышление всегда стремится к завершенности13, окончательности, то есть к какому-то последнему рубежу. Но стремление к таковому предполагает постоянное движение. Отсюда остановить или даже окончательно зафиксировать такое невозможно. Можно только разглядывать пройденный путь и вглядываться в день сегодняшний, а затем усматривать нечто впереди. И так со всем пониманием и со всем знанием (со-знанием) – оно текучее, оно происходит… Поэтому любые попытки законсервировать что-то в форме определения – это слабая попытка остановить живую мысль. Отсюда в наличии всегда присутствует какой-то «открытый разговор о чем-то», и это «о чем-то», о чем разговор, оно всегда существует именно так. То есть разговор не заканчивается, и «то, о чем разговор», не определяется окончательно, а все это такое течет и длится, и в наличии от такого есть только вот такое – текучий разговор, неопределенный им непредмет и активно встроенный в такой разговор мыслящий, который, возможно, и становится причиной всей этой конкретной неопределенности.